Враг моего сердца (СИ)

— Здравствуй, Елица, — Гроздан даже голову склонил слегка, настолько большое почтение выказать хотел, сверкнул хитро серо-голубыми глазами. — Давно я мечтал поскорее тебя вновь увидеть. Жаль только, что повод для того случился нерадостный. А ты ведь, кажется, только краше стала.

Елица поймала хмурый взгляд Чаяна: уж на что приветлив и светел всегда, а тут и он мог соперничать с братом своим по мрачности. Словно она надежду ему какую дала, а тут — обманула.

— Здрав будь, Гроздан.

— Знакомы всё же, получается, — хмыкнул Чаян. — А я уж было взашей хотел гнать его, как самозванца какого.

— А я предупреждал. Ты говори да не заговаривайся, княжич, — Гроздан опустил на него взгляд. Подручные его, которых кметями и язык не повернулся бы назвать, тихо загомонили, поддерживая. — А то я ведь и меч достать могу. Он объясняет доходчиво и быстро.

Леден с явной угрозой шевельнулся на своём месте, поза его переменилась, отчего все воины, что окружали Зуличанского княжича, заметно напряглись. Вроде, и молчал он, и смотрел на всех по своему обыкновению спокойно, а явственно его опасались.

— На мечах разговаривать нам пока нужды нет, — поднял ладонь Чаян. Он посмотрел на Елицу и жестом предложил ей сесть подле него слева.

Она переступила с ноги на ногу, сомневаясь, что стоит занимать это место, которое говорило едва не о том, что она теперь и правда его невеста. Кашлянул воевода Доброга и отодвинулся по лавке слегка, оттеснил мужей, что рядом сидели — и Елица, явно радуясь тому, опустилась подле него. Так она покажет, что дому своему и роду верна остаётся и ничью сторону не принимает, что бы княжичи ни успели наговорить друг другу, пока её не было, да в чём убедить противника. А то, что зуличане дружбу с остёрцами ещё не завели — то и так видно.

— Так что решать будем, Чаян? — Гроздан тоже сел обратно, поглядывая на своих соратников. — Ты невесту мою неволишь, тут силой держишь да стращаешь, говорят, дюже.

— И кто ж тебе это сказал? — хмыкнул княжич.

А сам так и заиграл желваками, словно несправедливо его в чём обвинили. Хоть, если поразмыслить, то правду зуличанин сказал. Только в его устах прозвучало это гораздо зловещее, чем было на самом деле.

— Никто меня силой тут не держит, — вступилась Елица. — Видишь, не связана я. В своём городе нахожусь, на своей земле.

— И жизнью брата твоего он не помыкает, скажешь? — Гроздан прищурил плутовато один глаз.

— Договор у нас с Чаяном, это верно. Но тебе в него лезть не стоит. Так будет лучше для всех.

— Послушай княженку, — тихо посоветовал Леден, посматривая на неё с интересом, который всё чаще мелькал в его взгляде. — Примчался ты сюда рано. Поторопился. Коли я верно всё знаю, так вы и не обручены вовсе. Нельзя с вдовицей обручиться, пока срок вдовства не истёк.

— Наши отцы обо всём ясно уговорились, — чуть резковато пояснил Гроздан. — И Елица то слышала сама и своими глазами видела.

— Так что же ты припёрся? — всё больше ярясь, процедил Чаян.

Вот же пробрало его как. Удивительно даже. Елица перехватила взгляд княжича — и он улыбнулся тепло только ей одной. И мысль мелькнула вдруг, что глотку Гроздану вырвет, а её не отдаст. Вмиг разлился по лицу жар, и мелкие пряди вокруг шеи намокли от ясного осознания, что Светоярыч старший уж, похоже, и правда её присвоил, разрешения на то не спросив.

— Забрать её хочу. Пусть живёт там, где ей безопаснее будет, — зуличанин и бровью не повёл от его грозного вида.

Сам он, похоже, и сам был не трусливого десятка. А уж головорезы его и вовсе начали хищно усмехаться, словно почуяли назревающую схватку. Бывало в этой общине всякое: и кричали так, что стены тряслись, и бороды друг другу драли порой. А вот крови ещё не проливалось.

— А это пусть Елица сама решит, — неожиданно предложил Чаян.

И вновь взглянул на неё — теперь уж испытующе и даже хитровато. Словно проверить хотел, не пожелает ли она жизнь брата и свободу земель своих променять на собственное спокойствие. И зазвенела где-то в далёком уголке разума малодушная мысль принять спешное предложение Гроздана, а то и помощи попросить, чтобы остёрцев прогнал. Но и знала она о Зуличанском княжестве немало: много лет они бок о бок живут. Земли у них не обширные, с севера их тоже подтачивают другие соседи, которые угодья свои чужакам, пришедшим с востока, отдавать не хотят. Ратей великих у Мстивоя никогда не водилось. И толкать их на сечу, на то, чтобы кровь свою проливать, она не имела права. Да и не хотела, признаться. Не хотела стать чем-то обязанной Гроздану, который смотрел на неё сейчас, как хорёк на несушку.

— И что же ты, княжич, не станешь противиться, коли Елица со мной уехать пожелает? — показалось, не поверил словам Чаяна зуличанин.

— Не стану, — беспечно бросил тот.