Враг на рейде

Еще правители и по большинству народы дюжины больших и малых стран, втянутых во взаимное истребление, искренне верят, что воевать надо до победного конца и что таковой возможен и будет непременно за ними. Не понимая и даже не представляя, что ничего такого ни с кем не произойдет, даже с теми, кто выживет и назовет себя победителями.

И малая частица великой войны, семья Ивановых, еще вернется «с милого Севера в сторону южную», на Черное море, к белому флоту, пока будет он оставаться таковым.

А пока…

Эпилог

Петроград. Дворцовая площадь. Зима

Дворцовая площадь за окнами Канцелярии Министерства иностранных дел словно накинула боа белого искристого меха, подсвеченного тут и там янтарными украшениями фонарей. Чугунный радиатор отопления жарил немилосердно, но черный министерский кот Уинстон, названный в честь Черчилля, первого лорда британского Адмиралтейства самим господином министром, являл самую британскую невозмутимость и не собирался идти куда бы то ни было. Ни сколь-нибудь далеко, ни даже к собственной миске, которая у него имелась в каждом кабинете канцелярии.

А ведь Сергей Дмитриевич когда-то сказал: «Далеко пойдет», – сказал то ли по поводу лорда, то ли про кота, подобранного им невесть где.

– Веришь, Алексей Иванович, теперь даже не знаю, стоит ли рассказывать о твоем севастопольском открытии соседям, – проворчал министр, рассеянно почесывая Уинстона за ухом.

Тот тоже ворчал в ответ, наверняка советуя что-то дельное, но совсем уж по-английски, так, чтоб его невозможно было понять.

– Соседям? – нахмурился неучтенный секретарь канцелярии. – Да, пожалуй, что и не стоит, Сергей Дмитриевич. Даром, что Генштаб у нас – мозг армии, а как покроет этот мозг фуражкой… – Алексей Иванович обреченно махнул рукой: – У них фантазии на то только и хватит, чтобы отловить «телеграфиста», где бы он ни был, да в трибунал. А нам хорошо бы проследить, где он тут, в Питере, станет искать сообщников?

Штабс-капитана береговой охраны дежурного офицера крепостной коммутаторной станции Евгения Бархатова (или сотрудника отдела III-В германского генерального штаба Иосифа фон Граффа – вопрос оставался открытым) в тот судьбоносный севастопольский вечер так и не нашли.

Кто же знал, что ворота в проходной двор «международного агентства спальных вагонов» окажутся в столь поздний час и не заперты?

Сколько ни обыскивали потом его задворки и чуланы полицейские, даже с привлечением таможенного терьера Лейстреда, ничего, кроме нескольких пятен крови в багажном отделении, им найти не удалось. Хотя статский советник и пытался получить разрешение губернского жандармского управления на досмотр багажа.

Впрочем, особого смысла и не было. Никакой возможности задержать отправку багажа не было, а к каждому внушительному баулу, зашитому роялю или ящику с дорожной мебелью жандарма не приставишь. Их всего-то три десятка на всю губернию.

– Думаешь, после разоблачения у него хватит смелости вернуться в Петербург? – с сомнением отозвался министр, протирая батистовым платком взмокшую от жары лысину. – Ему бы в обратную сторону. Вон, фронт на Кавказе нынче неровный, идет наступление наших войск на Эрзерум. Чего проще в солдатской шинелишке шмыгнуть к туркам.

– Шмыгнуть? – скептически поморщился советник в желтоватые от сигарного дыма усы. – Не таков наш фон Графф, чтоб мышью под плинтус шмыгать.

– Думаешь, все-таки наш старый голландский знакомец? – перебил его вопросом Сергей Дмитриевич.

– Думаю, – коротко кивнул Алексей Иванович, стряхнув столбик сигарного пепла мимо пепельницы, и продолжил: – Если у него хватило не смелости даже, а, простите, наглости орудовать под носом у флотской контрразведки…

– Да какой, в самом деле, смелости? – вновь перебил министр Алексея Ивановича, раздраженно шлепнув по макушке «лорда Черчилля». – Отослать злосчастного подпоручика с коммутатора, когда туда поступил приказ начальника охраны рейда о введении минных цепей? А сам…

Алексей Иванович протестующе замахал черным свитком первосортной «Лаферм» сквозь облачко ее же дыма:

– А сам, не потрудившись озаботиться сколько-нибудь приемлемым алиби, взял и целых 19 минут игнорировал приказ, пока не нашел – если вообще искал – подходящего унтера, чтобы отправить его с телефонограммой к начальнику минной обороны!

– Ну, с виду обыкновенная сумятица… – пожал плечами министр, иллюстративно взъерошив загривок «первого лорда», не простившего еще и предыдущей выходки: – Вполне понятная бестолковщина – шутка ли, германский линкор на рейде и палит по городу, как по учебной мишени? Некоторую растерянность все сочли простительной, – не слишком, но все же противился Сергей Дмитриевич.

– Все, – с фальшивой покладистостью согласился статский советник. – Все, кроме тех, кто был замаран в хищении контрабанды! Те сразу смекнули, кто позаботился о том, чтобы минные поля были выключены, как это уже бывало при прохождении воровских транспортов.

– И кто же?