Враг неизвестен. Горячий старт

Низкий кустарник, чуть выше колен, покрывал почти все видимое пространство. Вдалеке справа маячили какие-то приземистые сараи; еще правее виднелся не то дом, не то двухэтажный овин. Здесь, в Европе, наверняка это называлось как-то иначе, но Пиру, Геннадию Лихачеву, родом из-под Вологды, сразу пришло в голову знакомое с детства слово «овин». Слева чернело вспаханное осенью поле. Тарелка стояла посреди него. Горизонта видно не было: за полем стеной вставала зыбкая туманная мгла. Защитное поле. Пир оглянулся — та же мгла вставала сразу за «Рейнджером». И справа, за овином. Они действительно были накрыты непрозрачным колпаком, как тараканы фарфоровым блюдцем.

Олаэча и Штейнбах растворились в кустарнике на самой границе поля. Комбинезоны сливались с окружающим фоном неким мистическим образом, скрывая человека почище, чем животная мимикрия. Пир тоже присел перед невысоким заборчиком из рыжих сосновых жердей.

Паллистер и Завадски обходили тарелку слева, скрываясь за живой изгородью. Летом изгородь наверняка выглядела куда пышнее. Сейчас же редкие жухлые листья едва прикрывали узловатые шнуры ветвей. Пир оглянулся. Рейнольде, игнорируя шлемофонную связь, энергично махнул рукой в сторону сараев. Пир вскинул руку в ответ: понял, мол. Действительно, нужно там все прочесать как следует. Он дождался, пока Рейнольде завершит перебежку и заляжет, прильнув к прицелу «Лигерта», и побежал сам. Краем глаза он заметил Мбиду, который семенил, пригнувшись, к тем же сараям по самой кромке видимого пространства, вплотную к внутренней границе поля-блюдца.

Тем временем Паллистер, Штейнбах и Завадски подобрались к тарелке вплотную. Темное пятно люка отчетливо выделялось на сероватой поверхности. Тарелка была чуть выше человека в полный рост; тусклый чешуйчатый металл (если это, конечно, металл) напоминал шкуру гигантской змеи.

Олаэча и японец Ивасаки обошли тарелку с тыла. Люков больше она не имела.

Штейнбах мягко сунулся клюку, держа наготове «Лигерт»; Паллистер держался чуть в стороне. Они даже не успели поломать голову над тем, как открыть люк — люк стал открываться сам. С отчетливым шелестом он скользнул вниз, сливаясь с металлом обшивки, и в образовавшийся овальный проем хлынул резкий синеватый свет. Пол внутри тарелки был устлан такими же крупными чешуйками, как и корпус снаружи. У дальнего борта виднелось нечто на манер кресел перед изогнутым пультом. В центре высился темно-серый конус с вертикальным желто-оранжевым стержнем на макушке. Желтый огонь внутри стержня медленно пульсировал, словно живой.

Все это Алан Паллистер отметил совершенно автоматически, потому что сознание его вцепилось совсем в другое: рядом с конусом стояли двое головастых, и в руках у них было какое-то незнакомое оружие. Вроде больших пистолетов. Стволы глядели в сторону открытого люка.

Штейнбах прыгнул вперед, стремительный, как охотящийся тигр. Его ружье трижды плюнуло огнем, один раз он даже попал, но от головастых навстречу ему сверкнули две зеленые вспышки. Немец вскрикнул, упал и замер. «Лигерт» его железно загрохотал по чешуйчатому полу. Паллистер видел все это, уже врываясь в тарелку и стреляя в прыжке. Он понимал, что зеленые вспышки могут встретить и его, но рефлексы оказались сильнее. Два странных вибрирующих крика слились, головастые рухнули на пол. Паллистер тоже упал, потому что в люк он нырнул, как пловец в воду. Позади, в проеме люка, возник Завадски. Лицо его было искажено мучительной нечеловеческой гримасой, а ствол «Лигерта» хищно ощупывал пространство чужого корабля, пытаясь отыскать цель. Напрасно — тарелку теперь некому было защищать. Паллистер поднялся с размеченного на клетки пола и кинулся к Штейнбаху в извечной нелепой надежде, но немец был мертв. Зеленые вспышки прожгли бронежилет насквозь, и теперь у еще минуту назад живого товарища отсутствовала значительная часть правого бока. Крови не было — вражеское оружие спекло ее в липкую черную массу.

— Jesus! — сказал Паллистер глухо и медленно поднялся с колен.

Завадски молча глянул ему через плечо и вышел из тарелки на рыхлые борозды пашни. Вблизи было пусто — Олаэча и японец перебежками приближались к деревянным постройкам; Рейнольде, Лихачев и Мбида почти достигли их со стороны севшего «Рейнджера». Там делать было уже нечего, если кто и сидит в домиках, остальные с ними справятся. Завадски пошел вдоль туманной стены. Вскоре он увидел убитого чужака, первого, которого Паллистер пристрелил в первые же секунды высадки. Ник осторожно — кто их знает, этих головастиков? — приблизился и нерешительно ткнул лежащего стволом «Лигерта». Никакой реакции. Тогда Ник перевернул его на спину.