Враг Самогеты (СИ)

Я остановилась – деться было некуда, это самая темная и узкая часть длинной галереи, ведущей к лестнице для слуг, и, как назло, тут совершенно пусто. Мы наедине.

– Впервые после ночи любви дарю не драгоценные безделушки, а отличное оружие. – Он протянул мне деревянный ящик небольшого размера.

Я выгнула бровь – ничего более дурацкого и оскорбительного он мне еще не говорил. За кого он меня держит, раз решил, что мне надо что-то дарить взамен? Я уже была готова отказаться от подарка, даже если там его собственноручно вырезанное сердце. А именно это ему стоило сделать, если он хочет со мной заговорить еще хоть раз, но, похоже, балабол считал гнев с моего лица.

– Я пошутил. Я так не делаю. Иногда делаю, но не всегда… Не в этот раз. Не отказывайся. Это просто подарок, – он выдохнул. – Видишь, даже бормочу что-то глупое, как мальчишка. Это специально для тебя, и не имеет никакого отношения к… Мне будет приятно, если они у тебя останутся, и ты не выколешь мне ими глаза за всю чушь, что я сейчас несу.

– Ты часто несешь чушь, – буркнула я, растерявшись от его прямоты.

– Иногда. – Он ухмыльнулся.

Он открыл ящик, лишая меня возможности отказаться. На темной ткани лежали трехзубчатые саи. Я не удержалась и схватила один из пары. Неизвестный черный металл, короткое, обитое плотной кожей древко. От рукояти и по центральному зубцу проходила тонкая серебряная линия. Блестящие, удивительно легкие, превосходно сбалансированные и убийственно острые. У меня даже дыхание перехватило от их красоты и смертоносности.

Мор внимательно следил за моим лицом и, кажется, приходил в восторг от моего восторга.

– Они прекрасны…

– Они для тебя, и это никак не связано с нами, – прочистил горло Мор.

– Я поняла. Хорошо. Я оставлю их.

– Это оказалось проще, чем я предполагал. – Он с облегчением провел рукой по своим волосам.

– Могу еще побабничать, если желаешь, но они бесподобны, совершенны. Мастер, изготовивший их, не виноват в твоей страсти к бестолковой болтовне. Гудр. – Я помнила, что он знает значение этого слова на моем языке.

– Оружие, достойное самого прекрасного воина.

Я с хлопком закрыла крышку ящика и поскорее забрала его, чтобы он не заметил, как меня смутили его слова. Он ухмыльнулся, и это была одна из его дерзких ухмылок, которые раньше меня раздражали, а теперь раздражали еще больше, потому что заставляли чувствовать себя с тысячью иголок в заднице. Мы замерли, глядя друг на друга. Молчаливая мука затянулась, и вдруг он сделал шаг вперед, забрал у меня из рук подарок и положил на столик рядом. Я не разгадала его намерений, пока он не подошел еще ближе. Я резко уперлась рукой ему в грудь, жалея, что ящика, увеличивающего расстояние, между нами больше нет.

– Стой, где стоял.

– Угрожаешь?

– У меня теперь прекрасное оружие для выкалывания княжеских глаз.

Он сделал еще шаг, и его ладонь легла на мою у него на груди. Я попыталась убрать руку, но он не дал, прижимая сильнее.

– Думал о тебе.

– А я нет.

– Злючка – плохая лгунья, – он наклонился ниже, к моим губам.

– Слишком самоуверенный князь.

– Нам, князьям, так положено, – прошептал он уже мне в губы.

Моя грудь наполнилась воздухом, и я напряглась. Надо его остановить. Надо. Но эта его ямочка на подбородке. Его губы коснулись моих, и, вместо того, чтобы отпрянуть, что мне следовало сделать, я, наоборот, придвинулась ближе, отвечая на поцелуй. Готова спорить, я ощутила, как его губы изогнулись в довольной улыбке. Он наклонил голову, и поцелуй стал преступно страстным. Мор вдавил меня в стену, его руки начали опускаться к моим бедрам и на миг замерли, нащупав за поясом кинжал. Не размыкая губ, я улыбнулась, когда его тело слегка дрогнуло, стоило мне обвить руками его шею. Я стянула капюшон, который он уже успел напялить обратно после завтрака. На лестнице рядом послышались шаги, я быстро опустила руки и вновь уперлась в его грудь, отталкивая. Он напрягся и, наоборот, обнял еще крепче, не желая отпускать. Я запрокинула голову назад, прерывая поцелуй, и мы оба тяжело задышали.

– Отодвинься, – шепнула я, продолжая его отталкивать.

– Или что? Нас застукают? С чего вдруг тебя начало заботить, что подумают другие? – Он все же меня отпустил и отошел к стене напротив.

Из-за темноты я не видела его взгляд, но чувствовала, как он пронзительно на меня смотрит.

– Дело не в этом.

– А в чем? – он сложил руки на груди, и его голос стал отстраненным.

– Ты понимаешь, – я проводила взглядом служанку, которая поднималась выше и не заметила нас.

– Нет, не понимаю, – он не шелохнулся и больше ко мне не приближался.

Я схватила со столика ящик, снова создавая иллюзию преграды между нами.

– Это бессмысленно, – я чуть не бросилась бежать по коридору, оставляя его одного.