Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

В то время как командование вермахта занималось интенсивной подготовкой нападения на Польшу, включая использование испытанной «пятой колонны», которая была готова на случай инцидентов в приграничной полосе и уже разжигала психологическую войну, дипломаты также проявили лихорадочную активность и подготовили несколько вариантов стратегических решений.

Польша в последний момент могла дрогнуть под натиском Германии и все-таки пойти на соглашение с Гитлером. Таким образом, план «Барбаросса-1939» мог реализоваться как общий германо-польский проект, как это оговаривалось с Варшавой с 1935 г., либо как стратегическое наступление через Прибалтику и удар по Украине при соблюдении Польшей дружеского нейтралитета.

Польша могла отменить свой позволительный в случае войны запрет на продвижение частей Красной армии по ее территории и подать тем самым сигнал к заключению четырехстороннего военного пакта. В этом случае Гитлер конечно же не отступился бы от своих далекоидущих экспансионистских планов. Он стремился вырваться из кольца блокады и добиться скорейшего успеха, а наиболее обещающим было только восточное направление. После разгрома польской армии это привело бы к продолжению войны, но уже против СССР и при условии пассивности противника на Западном фронте. Военная игра Гальдера как раз и была нацелена в этом направлении.

Два историка, Кристиан Хартманн и Сергей Случ, опубликовав секретное выступление Гальдера, указали на то, что до сих пор неизвестны документы, в которых в 1939 г. упоминались и принимались бы в расчет конкретные подразделения, предназначенные одновременно для польской кампании и дальнейшей войны против СССР. Представленный ими документ из московского спецархива, в котором речь идет как раз об этом, скорее всего следует рассматривать как английскую фальшивку^{327}

. Ее автором мог быть британский журналист Генри Уикхем Стид, возглавлявший во время Первой мировой войны британскую пропаганду против Габсбургской династии. Затем непродолжительное время он возглавлял редакцию «Times» и считался экспертом по Восточной Европе, уже тогда предупреждая об опасности, которую представлял Гитлер. Вероятно, некий бывший австрийский офицер записал выступление Гальдера в академии вермахта, и затем эти записи по официальным каналам были направлены в Лондон и в Москву. Правда, на них, скорее всего, не обратили никакого внимания.

Если предположить, что находящиеся в спецархиве в Москве и в фондах Public Record Office в Лондоне документы подлинные, то этот факт подтверждает выдвигаемую здесь гипотезу, что поход против СССР в июне 1939 г. был вполне реален. Исходя из приписываемого Гальдеру высказывания, можно понять, что после разгрома Польши «победоносная армия, наполненная духом выигранных битв гигантов», будет готова сразиться с большевиками или брошена на Запад, благодаря преимуществам внутренних транспортных линий, «чтобы добиться там быстрой и решительной победы»^{328}. Если даже допустить, что речь Гальдера являет собой фальшивку британских специалистов, она тем не менее отражает представления современников о возможностях и планах германской армии.

В действительности западные державы стремились выиграть время, не принимая на себя никаких твердых обязательств по отношению к Сталину, и это полностью отвечало интересам Гитлера. Это открывало для него любые возможности и подпитывало его надежду на то, что Польша может быть изолирована и разбита, и это не приведет к возникновению столь страшившей его мировой войны на нескольких фронтах. Это идеальное решение могло бы после скоротечного столкновения с польской армией привести вермахт к воротам Минска и в глубинные районы Украины, и с привлечением прибалтийских государств подготовить трамплин к броску на Советский Союз.

ОТ ПАКТА ГИТЛЕРА — СТАЛИНА К ПЛАНУ «БАРБАРОССА»

Гитлер был крайне раздосадован обращением Польши к Великобритании в марте 1939 г., и этот факт заставил его переосмыслить роль СССР. Речь шла о тактическом и дипломатическом маневре, чтобы удержать Сталина от принятия согласованных с западными державами действий, направленных против Германии. При этом советским вооруженным силам отводилась незначительная роль. Для рейха они не представляли реальной угрозы. В расчетах Гитлера более значимая роль отводилась экономическим отношениям. Переговоры о заключении нового торгового соглашения к началу года почти заглохли^{329}. Но тут 13 марта неожиданно прозвучало заявление Сталина, что он не станет таскать для Запада «каштаны из огня». Это сразу же подтолкнуло немецкое посольство в Москве к тому, чтобы указать своему руководству на значение советского сырьевого потенциала в подготовке Германии к войне. Затем советская сторона подыграла немцам, когда из сообщения ТАСС стало понятно, что в случае возникновения польско-германского конфликта СССР готов оказать Германии помощь сырьевыми ресурсами.