Враги и фальсификаторы марксизма

«Влияние социал-демократии держалось на социальных реформах. Общий кризис капитализма, обостренный мировым экономическим кризисом, повлекший за собой бешеную атаку капитала на жизненный уровень масс, положил конец полосе социальных реформ. Социал-демократия была партией капиталистической стабилизации; конец капиталистической стабилизации взорвал и эту основу под ее ногами. Социал-демократия защищала «демократию», противопоставляя ее методам пролетарской диктатуры, но «демократия» переросла в ряде капиталистических стран в фашизм[17]. 20 июля показало, что социал-демократия, открывшая дорогу фашизму, уступила ему место без всякой тени сопротивления».

Политической передвижке в буржуазном лагере, естественно, соответствовала и иная расстановка сил в сфере идеологии, смена форм теоретической борьбы. Для нынешнего периода характерно не заигрывание с марксизмом а 1а Мейзель — Брейзиг, а открытая травля «культурного большевизма», провозглашенная в манифестах фон-Папена и «Стального шлема».

Не следует однако ни упрощенно представлять борьбу фашизма против марксизма, ни преувеличивать различие между фашистскими и социал-демократическими методами идеологической борьбы, представлять это

различие в виде коренной противоположности. С одной стороны, фашисты в своей пропаганде в рабочей среде отнюдь не чуждаются демагогических маневров. С другой, — социал-демократические методы превратились в социал-фашистские, подверглись преобразованию в соответствии с общей фашизацией буржуазии. Нельзя говорить о методе фальсификации марксизма как исключительном методе социал-фашистской борьбы против марксизма, а лишь как о ее преимущественном

методе, и точно так же открытая борьба против теоретических основ пролетарского революционного движения является преимущественным, но вовсе не монопольным методом фашистов. Точно так же как фашизм и буржуазная демократия не противоположны друг другу, а являются двумя формами диктатуры буржуазии, и методы фашистской и социал-фашистской борьбы против марксистской теории, при всем их внешнем различии, отнюдь не являются противоположными по существу.

Явления, аналогичные политическим фактам заигрывания фашистов с реформистскими союзами и рейхсбаннером и поблажкам социал-фашистам, вроде решения верховного германского государственного суда о прусском кабинете, мы наблюдаем и в области идеологии. Наряду с основной формой фашистской борьбы против марксизма (и вовсе не в ущерб ей) имеют место и маневры фашистов по отношению к марксистски мыслящим пролетариям, попытки заигрывать в известной мере с марксистской фразеологией с целью проложить путь для перехода от марксизма к фашизму, вовлечь воспитанных в марксистской традиции рабочих в сферу фашистского влияния и облегчить социал-фашистам осуществление их стремления — окончательно разделаться с «марксистской» фразеологией.

Яркий образец теоретической попытки состряпать формулу перехода от «марксизма» к фашизму, проложить мост, который связал бы quasi-марксистское вчера социал-демократических «теоретиков» с их откровенно фашистским завтра, представляют собой «работы» фашистского социолога Ганса Фрейера.

Воззрения Ганса Фрейера, примыкающего к кружку фашистской интеллигенции «Tatkreis», наглядно демонстрируют, куда растет социал-фашистская идеология. Эти воззрения показывают неизбежный завтрашний день социал-фашистских теоретиков. Они показывают, к чему ведет пиэтет к марксизму па словах, сочетающийся с отказом от него на деле

, отношение к марксизму как к почтенной реликвии.

Социологические декламации Фрейера являются теоретическим обоснованием фашистской политики Шлейхеров и Грегоров Штрассеров, обоснованием «третьего фронта» концентрации всех фашистских сил и прямого включения реформистских профсоюзов (Лейпарт, Тарнов) и реихсбаннера (Гельтерман) в действующую армию фашизма. Ганс Фрейер делает открыто фашистские выводы: он призывает к революции справа, воспевает дифирамбы нарождающемуся фашистскому государству, противопоставляет борьбе классов «народ» и т. п. Словом, перед нами ординарный фашистский демагог.

«Своеобразие» Фрейера в том, что свои фашистские выводы, призывы к фашистской практике он «обосновывает» не обычной площадной бранью по адресу «марксистов и жидов», а сочетает их с лицемерными поклонами «марксизму», с одной стороны, и всяческим восхвалением социал-демократического предательства, с другой. Он наглядно демонстрирует, что вовсе не обязательно прямо заявлять о своей вражде к марксизму, что можно на словах соблюсти «марксистскую» невинность, а на деле приобрести фашистский капитал. Вместе с тем он конструирует мост для перехода от социал-фашизма к фашизму без измены «традициям» и «преемственности». Демагогия Фрейера является лишним свидетельством того, как сильно и глубоко доверие к марксизму в рабочих массах.