Враги Империи. Сага о Гленарде, том четвертый

- Нет, - герцог яростно замотал головой. – Нет. Нет. Не я. Но какая разница, барон? А? Какая разница? Все считают, что убил я… Ну, и пусть. Их это не вернет. И вот вы, я вижу, тоже считаете. И они… Они все… Я проклят, барон, проклят! – он стукнул кулаком по столу, все вздрогнули. – Да… Проклят. Я последний из своего рода… Я позор своего рода, ваша милость! Позор… Вот он я, позор, значит… Берите меня, ведите в тюрьму. Пусть так. Может, хоть это снимет проклятье с моего дома. Все… Они все умерли, ваша милость… Их призраки до сих пор меня беспокоят… Щаз, тока… Толь-ко допью… И заковвв… Заковывай… те… Меня…

Он вдруг зарыдал и рухнул лицом на стол, опрокинув кубок. Вино потекло по столу, растекаясь темной кровавой лужей. Герцог рыдал, обхватив голову руками, а потом вдруг захрапел.

- Отнесите его в спальню, - скомандовал слугам появившийся из тени стюард Латий. – Прошу прощения, ваша милость, за своего господина. Он тяжело переживает смерть жены. Мы все тяжело переживаем, но его светлость особенно. Госпожа Иллина оставила след в наших сердцах. Мы все успели полюбить ее за то недолгое время, пока она жила здесь.

- Как она умерла, Латий? – Гленард встал.

- Разве вы не знаете, ваша милость?

- Знаю, но мне хотелось бы это услышать от того, кто был здесь. Вряд ли герцог сейчас в состоянии мне это рассказать.

- Конечно, ваша милость. Ее светлость поехала на конную прогулку утром месяц назад. Было холодно, но ей хотелось подышать свежим воздухом. Мы понимали, с учетом ее положения, все уже знали о ее беременности. Мы все так радовались… Она вернулась веселая и бодрая, позавтракала, а потом внезапно почувствовала себя нехорошо. Прилегла, потом впала в жар, в лихорадку. С каждым часом становилось всё хуже. К вечеру она впала в забытье, а через два дня умерла, не приходя в сознание. Доктора считают, что она простудилась на прогулке, а ее организм не выдержал, с учетом ее положения. Трагедия, несчастное стечение обстоятельств, ваша милость.

- Кто готовил завтрак? Был кто-то новый на кухне?

- Нет, ваша милость. Повара у нас все те же. Если вы говорите об отравлении, то это маловероятно. Она завтракала вместе с его светлостью, ту же еду ели и мы, и доедали слуги на кухне. Никто ничего подобного не испытал. Всё было хорошо.

- Мне хотелось бы потом поговорить и с поварами, и со слугами, если вы не возражаете, Латий.

- Конечно, ваша милость. Вы желаете остаться в замке? Я прикажу подготовить комнаты для вас и для господина Галхара.

- Да, Латий. Если не возражаете, я бы пожил здесь несколько дней. Мне хочется помочь герцогу, прежде чем я отправлюсь на инспекцию границ. Возможно, разговоры со мной помогут его светлости облегчить груз на его душе. Кроме того, не скрою, Его Величество обеспокоен происходящим здесь и просил меня узнать больше о случившемся.

- Конечно, ваша милость. Я понимаю. Вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете, если только его светлость не будет против. Насколько я понял то, что он говорил, он не против. Я прикажу подготовить комнаты. И, ваша милость…

- Да?

- Если позволите, неофициально… Мы все очень любим герцога. Он хороший господин, добрый человек с очень сложной судьбой. Ему пришлось перенести много страданий и разочарований, он этого не заслужил. Возможно, здесь действительно происходит что-то странное, чего ни он, ни мы понять не в состоянии. Если вы сможете помочь ему… Это было бы просто замечательно. Вдруг, вы сможете разобраться в причинах?..

- Он говорил про проклятие. Вам что-нибудь об этом известно?

- Нет, ваша милость. Он иногда говорит об этом, но ничего конкретного.

- Знаете, кто мог его проклясть?

- Нет, ваша милость. Я не уверен, что такое проклятие вообще существует. Просто, когда случается череда таких трагических событий, невольно начинаешь думать о причинах. И проклятие – это одна из самых очевидных причин. По крайней мере, люди так думают.

- Вы правы, Латий, люди так думают. Спасибо вам.

- Спасибо вам, ваша милость. Дайте мне десять минут, чтобы подготовить комнаты. Я пришлю за вами.

- Хорошо.

- Что думаешь, Галхар? – Гленард, подойдя вплотную к стене со свечой в руке, с интересом разглядывал огромные гобелены, изображавшие батальные и пасторальные сцены.

- У герцога очень темно в душе. Но это тьма боли и отчаяния, не та тьма, которая бывает у убийц. Я не вижу в нем убийцу. Но нужно учитывать, что если он душевнобольной, и у него в голове расстройство из числа тех, когда его сознание замутняется, и проявляется какая-то другая личность, то я не почувствую это до той поры, как такое помутнение случится.

- Будем внимательно за ним следить. А стюард Латий?

- Он был искренен с нами. Он действительно беспокоится за герцога, и ничего не знает о том, что случилось с Иллиной. У него есть свои тайны, конечно…

- А у какого стюарда их нет? – усмехнулся Гленард.

- Да, возможно, он где-то немного нечист на руку. Но он предан герцогу, и искренне хочет ему помочь. Странно всё это, Гленард.

- Что именно?