— Мы уже говорили об этом, Гленард, — граф вздохнул. — Я с Императором, я с тобой, я с Империей. Зачем об этом говорить снова? Ты мне не веришь?
— Верю, Рэнальф. Но мне понадобится помощь. Я постараюсь не допустить открытого столкновения, но если оно всё-таки произойдет — с кем будет армия?
— Армия будет с Императором. Подчеркиваю, не с тобой, не со Стерреном, а со Славием и с тем, кого он поддержит в этом противостоянии.
— Это то, что я хотел услышать.
— Ты уверен, что услышал правильно, Гленард? Или ты просто уверен в том, что Император безоговорочно поддержит тебя, а не Стеррена?
— Не имеет значения, Рэнальф. Если Император захочет мою голову, я тут же положу ее на плаху. И это не просто фигура речи. Ты не знаешь, сколько раз я вступал в смертельные схватки за Славия и за Империю.
— Знаю. Император мне рассказывал. И я ценю это в тебе. Уверяю тебя, что, если придется, я тоже с радостью отдам свою жизнь за него. Если ты защищаешь Императора, Гленард, если ты защищаешь Империю, я буду биться плечом к плечу с тобой, до конца. И это тоже не просто слова.
— Знаю, Рэнальф. Спасибо тебе. Поскольку в мои обязанности входит защита Императора и поиск его врагов, могу ли я быть уверен, что если Стеррен придет к тебе с предложением присоединиться к заговору, ты расскажешь мне об этом?
— Конечно, Гленард. Я не присоединюсь к заговору.
— Может быть, — Гленард почесал бородку, — было бы лучше, чтобы ты согласился. И сообщал бы о действиях заговорщиков.
— Возможно… Это официальная просьба, Гленард?
— Да, официальная просьба. Я прошу тебя для вида присоединиться к Стеррену, если он попросит. Ты не будешь считаться заговорщиком, Славию я всё объясню. Но если Стеррен не будет тебе предлагать, сам об этом не говори — это его насторожит.
— Хорошо, договорились.
— Спасибо тебе.
— Слава Императору!
— Слава Императору!
— И отправились они в дальний путь во славу Блистающего короля!
— И направляла их помощь Владычицы озера!
— Много дорог нужно пройти, чтобы найти Священную чашу под белым парчовым покрывалом, но только истинно достойному и праведному дозволено узреть ее. Хочешь ли ты, рыцарь, вступить на путь праведности? Хочешь ли ты стать достойным? Готов ли ты пройти три тысячи дорог во славу Блистающего короля и Владычицы озера, дабы узреть Священную чашу?
— Я готов!
— Посвятишь ли ты всю жизнь свою Блистающему королю?
— Посвящу!
— Посвятишь ли ты всю жизнь свою Владычице озера?
— Посвящу!
— Клянешься ли ты без сомнений и трусости отдать свою жизнь за них?
— Клянусь!
— Отринешь ли ты всех богов и всех властителей, кроме Блистающего короля и Владычицы озера?
— Отрину!
— Ты готов, рыцарь?
— Я готов!
— Протяни свою руку Блистающему королю!
Нож блеснул. Лезвие скользнуло по ладони. Капли крови упали в чашу, наполненную маслом.
— Склони свою голову пред Владычицей озера!
Нож блеснул. Прядь волос отделилась и упала в чашу.
— Да займешь ты свое место, рыцарь, за столом с братьями твоими, с Блистающим королем и с Владычицей озера!
Факел наклонился. Масло в чаше вспыхнуло. Многоголосый хор радостно закричал.
— Да будет тебе наречено имя Персевал! Встань к своим братьям, сэр Персевал! Твой путь начался, и отныне вы идете по нему вместе, в горе и в радости, в счастье и в горе, деля хлеб и вино, во имя истинного рыцарства! Добро пожаловать, брат!