Враги лютые

Война постепенно вступала в свои военные права, на улицах всё больше было солдат и офицеров, которые очень серьёзно отдавали друг другу честь, и ходили отрядами, печатая шаг на асфальте Бремерхафена, и других городов Германии, Франции, Бельгии… Ильзе в школу почти не ходил, зато познакомился и сдружился с одним мальчиком из порта, и они вместе зарабатывали марки у матросов своим телом, они оба были красивые подростки и много усилий им для этого не требовалось… Ильзе сам себя звал только Лореляйн, он не связывал это имя с тем греком, которого он так запросто отправил в арктические льды воевать с английскими конвоями. С тем рябым пацаном, который стал причиной этого их шекспировского развода он иногда виделся в порту, но он не чувствовал к нему интереса, рябой пацан как-то быстро вытянулся и стал хмурым и некрасивым долговязым бошем, его любовниками были пароходные кочегары с самоходных барж ходивших по Везеру в Бремен и Ганновер, и в круг интересов Ильзе-Лореляйн вовсе не попадали. Трудные времена легче не становились, и мальчики оставались предоставленными сами себе, государству, родителям, и самому фюреру, было не до них в этой военной стране. Но как-то все жили, и Лореляйн со своим новым другом не замечали никаких трудностей, мальчишки воспринимали всё как есть. Лореляйн постепенно втягивался в жизнь портового мальчика-проститутки, но тем не менее он сохранял независимость, даже продолжал ходить в школу, в последний класс, и собирался выдержать выпускные экзамены. Его друг давно нигде не учился, он работал в магазине разносчиком, — в общем деньги у мальчишек были, матросские марки им совсем не мешали, но мальчики не голодали, можно было и выбирать…. И на фронт Лореляйн попал тоже можно считать прямо из портового кабака; война уже шла вовсю, так или иначе, все были в неё втянуты. Только учёба в рабочей школе спасала юношу от восточного фронта, но любовь и в этом решила по-своему.

Получилось так, что Лореляйн укусил за жопу пьяного офицера. Это случилось в кабаке на улице Фрая, юноши туда зашли выпить пива с баварскими колбасками. Баварские колбаски Лореляйн всё равно любил, несмотря ни что, он не настолько всё время помнил про своего грека, чтобы даже баварские колбаски ему стали противными, хотя надо сказать что помнил… В общем мальчики зашли в кабак и сели за столик, а там буянил жирный окорок в офицерском кителе, скатерть его столика была заблёвана, и официант боялся подойти к этому хозяину жизни. Увидев мальчишек жирняк сначала начал как человек, — послал им на столик дюжину пива, которую мальчишки приняли на свою голову. А потом он сам к ним перебрался, и сразу полез к Лореляйн. Он был настолько пьян, что вообще не соображал, где он, с кем он, потому что он расстегнул штаны, и стал заваливать обоих юношей на стол, одновременно. Он был здоровенный мужик, но мальчиков было двое, они вывернулись, стали с ним драться, и как-то само собой получилось, что жопа германского офицера оказалась прямо перед острыми зубами Лореляйн, юноша не стал раздумывать на тему дранг нах Остен, а просто тяпнул насильника за его кусок свинячьего сала. О, — офицер завыл! Укус оказался болезненным и действенным, жирняк выпустил подмятых было под себя пленников страсти и отвалился взывая к германским богам, а мальчишки ринулись из кабака.

Лореляйн, у которого из-за этого дурацкого происшествия настроение не испортилось, побродил по пирсу, познакомился с зенитчиком минного тральщика и проверил его зенитку, удовлетворённый её исправным состоянием он вернулся домой. Ночью к нему ворвался запыхавшийся от бега второй участник битвы на улице боцмана Фрая, и вытаскивая Лореляйн из постели рассказал, что Жирняк ушёл, но скоро вернулся, трезвый, бешеный и злой, и с целым взводом солдат! Они стали бить хозяина прикладами, хозяин сказал им адрес Лореляйн, и сейчас они прут прямо сюда! Лореляйн мгновенно вскочил с постели, и они с тем мальчиком быстрее ветра помчались в другую часть города, где жил один офицер, пристрастный к мальчишескому телу, — командир роты горных стрелков барон фон Криг, это был близкий знакомый второго мальчика. Фон Криг их впустил без расспросов, потом он выслушал их историю и смеялся; и от его смеха, смеха уверенного в себе сильного мужчины Лореляйн стало легко и свободно.

БАРОН ФОН КРИГ