Враги Путина

О Березовском часто говорят как о спонсоре чеченских боевиков и человеке, связанном с терактами – такого мнения придерживается, в частности, президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров, который недавно в очередной раз заявил прессе, что Березовского следует судить не только за экономические преступления, но и за его роль в чеченской трагедии. Кадыров вспомнил широко известный случай, когда БАБ отправил наличными – подарил, как потом признал сам Борис Абрамович, – Шамилю Басаеву 2 миллиона долларов. Куда потом пошли эти деньги, известно, резюмировал Кадыров. Заметим, что сам Березовский в интервью «Газете» в 2002-м заявлял, что это были деньги на восстановление чеченской экономики, собранные бизнесменами. В то же время он утверждает, что «не имел возможности контролировать», на что пошли эти деньги. Березовский подтвердил, что и сейчас общается с представителями чеченских сепаратистов, в частности с Ахмедом Закаевым.^[39]

«Ни для кого не является секретом, что начало массовым похищениям журналистов, родственников бизнесменов и простых жителей Чечни положили крупные суммы в валюте, которые бригадным генералам передавал Березовский, – говорит Кадыров. – В Чечне всем было известно, что под видом уплаты выкупов происходило ничем не прикрытое финансирование главарей бандгруппировок. И почему-то чаще всего в качестве так называемого посредника выступал Борис Березовский. Он, конечно, заявлял, что освобождение произошло без уплаты выкупа, но на второй день у боевиков появлялись новые дорогие иномарки, современное стрелковое оружие».^[40]

Отметим еще один момент: единственная важная тема, в которой Березовский проявляет несвойственное ему постоянство, какие бы перипетии ни готовила ему судьба, – это отношение к чеченскому конфликту. По мнению Березовского, тщательно транслируемому особенно после терактов с «чеченским следом», российской власти следует договариваться с лидерами боевиков и идти на уступки тем, кто продолжает с оружием в руках сопротивляться с таким трудом приходящей на чеченскую землю мирной жизни. «Надо признать необходимость того, что в Чечне надо договариваться и с самой экстремистской частью чеченского народа. Затягивание же процесса политического урегулирования нанесет ущерб России, и в том числе имиджу президента нашей страны», – это слова Березовского в 2000 году.^[41]

«Это произойдет не один раз еще, если будет продолжаться политика “добить бандитов в своем логове”», – заявил Березовский на пресс-конференции в «Интерфаксе» на следующий день после взрыва 8 августа 2000 года на Пушкинской площади в Москве. По мнению Березовского, произошедшее 8 августа в центре Москвы является результатом того, что «общество не расслышало», что он говорил в последнее время, предупреждая об опасности чеченского терроризма.^[42]

«Сегодня уже все люди пришли в театр посмотреть спектакль, и спектакль устроен по полной программе. <…> Но наш президент жизни, конечно, не считает. Какие там жизни, господи, да тысячей больше, тысячей меньше, ну, подумаешь. <…> Я считаю, и все время последовательно это говорил, что путь только один – сесть за стол переговоров. И не с Кадыровым, таким сладеньким…<…> И мы рассматриваем версии^[43]. Я действительно не исключаю, что, в том числе, возможно и чеченцы. А возможно и ФСБ – как это было в 1999 году. Но тогда было топорно, а сегодня – по-другому», – это комментарий трагедии в «Норд-Осте».^[44]

В интервью немецкой Die Welt в 2002 году Березовский сказал: «Я никогда не считал людей, с которыми я разговаривал, террористами. Парламентская ассамблея Совета Европы тоже обозначила в эти дни грань, отделяющую террористов от тех, кто борется за независимость Чечни».^[45]

Березовский очень любит рассказывать о том, что российские власти борьбу с ним считают основным делом в государстве и против него одного направлена вся государственная правоохранительная система и Совбез. В публикации в американской Project Syndicate он заявляет:

«Поскольку я был вынужден покинуть Россию, чтобы защитить себя от Путина и от Кремля, из моей жизни в изгнании в Англии я знаю, как все репрессивное могущество государства может быть использовано против одного человека. Такого просто не может произойти ни в одной западной демократии. В конце концов, разве может себе кто-то представить, что все французские государственные структуры – полиция, службы безопасности, вооруженные силы, бюрократия – скоординированы с целью упрятать за решетку одного человека? Это невозможно представить нигде, кроме России».^[46]