Враги целуют жадно (СИ)

Посмотрев на Аню, как на букашку у своих ног надменно выдала:

- Так и есть! И унизила, и до слез довела!

- Серьезно?

- Угу. Можешь начинать!

- Начинать? – Аня изобразила искреннее удивление. - Что именно?

- Вымаливать у меня прощение!

- Прямо вымаливать? – нервный смешок сорвался с губ. – На коленях?

Глаза Полозовой опасно сверкнули. Изо рта изверглось змеиное шипение:

- Если пожелаю, и на колени встанешь! Тебе же так… привычнее, да?

Уловив в словах этой дряни грязные намеки, Аня что есть мочи стиснула кулаки. И лишь усилием воли удержалась от рукоприкладства.

Вместо этого, она натянуто улыбнулась одногруппнице:

- Считай, что я уже готова пасть к твоим ногам! Рассказывай, за что?

- М-м-м?

- За что мне извиняться? Чем я тебя унизила? Еще и публично…

- Меня унижает сам факт твоего существования! – надменно перебила ее Ксения. – И на слезу пробивает всякий раз, когда я вижу твою постную…

На сей раз перебили уже ее. Неожиданно в их задушевную беседу вмешался Збруев, о существовании которого обе они благополучно забыли.

До этого момента Вадим внимательно слушал и наблюдал за происходящим со стороны. Теперь же, насупившись, проскрежетал стальным голосом:

- Ксю!

Одно слово, но произнес он его таким тоном, что даже Аня рефлекторно втянула голову в плечи. А Полозова вздрогнула от неожиданности, уставившись на Вадима так, будто впервые его увидела. С укором. С обидой.

- Ты что, - проблеяла она дрожащими губами. – Ты защищаешь ее? Эту вы…

- Я сказал, довольно! – повторил Збруев, припечатав ее тяжелым взглядом.

Однако на Ксению его слова произвели противоположный эффект.

Вместо того, чтобы успокоиться, она взвизгнула и кинулась к Ане.

Вернее, попыталась. Но не успела и шага сделать, когда Вадим встал на пути у своей девушки, фактически отгораживая Аню от нее… собственным телом.

И данный жест, похоже, окончательно вывел Полозову из равновесия.

Будто не замечая его перед собой, она закричала:

- Ты кем себя возомнила, Стеклова? Ходишь тут, как по подиуму. Жопой перед нашими парнями крутишь! Надеешься, что на тебя хоть кто-то позарится? Вырядилась в приличные шмотки и сразу королевой бала себя вообразила? Наивная! Хоть в золотой чешуе в универ заявись - ты как была для нас выскочкой-льготницей, так ей и останешься! Скажи ей, любимый! Скажи! Ты ведь и сам… ненавидишь ее! Терпеть не можешь эту…

Она испуганно пискнула, когда Вадим вдруг схватил ее за плечи и тряхнул.

А следом угрожающе прохрипел:

- Приди в себя, наконец! И… последний раз тебя прошу – замолчи!

На сей раз Ксения подчинилась. Притихла, прильнув к его широкой груди.

Збруев же стоял без движения. Не отталкивал ее, но и не обнимал в ответ.

А Аня поняла, что не хочет оставаться рядом с ними ни на секунду.

У нее внутри все огнем полыхало от представшей взору картины.

Судорожно втянув воздух полной грудью, она попыталась уйти.

Но… будто почувствовав это, Вадим схватил ее за руку. И столь невинное прикосновение отозвалось странной трепетной дрожью во всем ее теле.

Причем, не только в ее. Вздрогнув, как от удара статическим электричеством, Збруев разжал пальцы. Глядя ей прямо в глаза, покачал головой:

- Не спеши. Мы еще не закончили.

- Закончили, - возразила Аня, отступая на шаг. – Я выяснила все, что хотела. Убедилась в том, что ничего плохого не сделала. Что ни в чем не виновата.

- Ну и вали, тогда! – вновь ощетинилась Полозова. – И не переходи мне дорогу, если не хочешь серьезных проблем! А то ведь… я прекрасно знаю, где ты берешь деньги на свои стильные шмоточки. Частенько, наверное, под богатеньких трахарей ложишься, да?

Аня не поняла, как оказалась рядом с ней. Как оторвала ее от Вадима, впечатала в стену и клокоча от ярости, отчеканила загробным голосом:

- Деньги на свои шмоточки я заработала сама! Своим трудом. Тяжким, честным и настолько почетным, что президент нашей страны… лично мне благодарности вручал и руку жал! Недурно для выскочки-льготницы, да? Я полна сюрпризов, милая! Ты не представляешь даже, с кем сейчас разговариваешь! И едва ли отупляешь своим куриным мозгом, что я – одна из немногих в этом ВУЗе, кому по силам уничтожить тебя! Но я не делаю этого, чисто по доброте душевной. Ну и… по просьбе своей горячо любимой тетушки, разумеется. А под кого я ложусь, тебя вообще касаться не должно! Ты лучше за языком своим следи, чтобы я… под твоего трахаря… не легла!

Она брезгливо оттолкнула от себя оробевшую и побледневшую от испуга Ксюху до того, как Вадим среагировал на происходящее и вмешался.

Лишь развернувшись и напоровшись на его остекленевший взгляд Аня поняла, что он и не собирался вмешиваться. Он был чем-то ошарашен.

Однако уйти ей не позволил все равно. Удержал за локоть, прохрипев:

- Извинись!

- И не подумаю! – Аня резко вырвалась из его клешней. – Катитесь-ка вы…

- Не ты, - прозвучало хлестко.

Озадаченно нахмурившись, Аня проследила за взглядом Збруева и буквально лишилась дара речи. Он бурил глазами свою пассию, вгоняя ту в ступор.