Вранье высшей пробы

Держать в нервном напряжении эту Мальвину доставляло мне какое-то садистское удовольствие. Я чувствовала себя приблизительно как оракул, все знающий наперед. Хотя основная причина, почему Зуйко не вернула деньги сразу, была, конечно, в другом. Вернуть деньги — значит, добровольно признаться в краже. Никто ведь не сможет даже предположить, что такую сумму денег старушка дала Зуйко взаймы.

— Не собиралась я их присваивать, — настаивала на своем Светлана. — Скажи, кому мне их вернуть, и я сегодня же отдам.

Ее вопрос застал меня врасплох. Я еще раз взглянула на деньги, которые Зуйко положила на кровать. Если я верну их Геннадию, то часть из них достанется мне. Можно смело запрашивать пятьдесят процентов. Но ему-то как раз мне и не хотелось их вручать. Не хотелось иметь с этим уголовником ничего общего. С другой стороны, если деньги перейдут в руки Анатолия или Евгения Делунов, то никаких процентов мне не видать.

Вопрошающий взгляд Зуйко требовал от меня ответа.

— И ты не боишься, что тебя привлекут к ответственности? — ответила я вопросом на вопрос.

— Пусть сначала докажут, что я их украла, — с вызовом произнесла Мальвина. — Вычислить меня можно, так как это сделала ты, но доказать, что бабка отдала мне их не по доброй воле… Пусть попробуют.

Зуйко на моих глазах завернула деньги и положила их на прежнее место — под матрац. Она вовремя это сделала, потому что в комнату следом за этим влетела рассерженная Виолетта.

— Ну, хватит! Сколько можно! Мне доклад на завтра нужно писать.

С этими словами она глубже запахнула свой пестрый халат до пят и вызывающе на нас двоих посмотрела.

— Ладно тебе! — довольно грубо отозвалась Зуйко. — Ради красного диплома скоро совсем из штанов выпрыгнешь.

— Я-то, может, и выпрыгну, а кое-кому ради шаткой тройки приходится, наоборот, в чьи-то штаны залезать.

От Виолетты я подобных заявлений не ожидала. Она казалась мне слишком воспитанной для таких нападок интимного характера. Зуйко с ненавистью посмотрела в сторону своей соседки по комнате, но в моем присутствии сочла нужным воздержаться от ответных реплик.

Не желая быть свидетелем перепалки, я быстро начеркала на листочке адрес, который протянула Светлане.

— Сюда ты принесешь деньги, — сказала я ей, после чего направилась к выходу. По написанному на листке адресу проживала Татьяна Иванова собственной персоной.

* * *

Если и Зуйко не виновата, то кто? Я ломала себе голову над этим, казалось, неразрешимым вопросом всю дорогу до дома. Анатолий Делун совершенно справедливо хочет знать, кто убийца его матери. А я, к сожалению, не очень-то далеко продвинулась в своем расследовании. Пока только могу указать пальцем на тех из окружения Ксении Даниловны, кто убийства не совершал. Но вряд ли ему это нужно.

Следуя логике, что мы имеем? Раз Зуйко приготовила деньги для того, чтобы вернуть их Ксении Даниловне, то, значит, она не собиралась ее убивать. Можно сказать и по-другому: если бы Зуйко убила свою бывшую квартирную хозяйку, то сделала бы она это из-за того, что ей нечем было вернуть украденную сумму. А сейчас стало ясно: старушка предлагала Светлане вернуть деньги по-хорошему, Зуйко собрала нужную сумму, только не успела отдать.

И собак, как оказалось, эта девица действительно панически боится. Я взглянула на свою помощницу Джульетту, которая шуршала в данный момент печеньем у меня на сиденье, уплетая его и активно потрясывая при этом головой.

— Скоро ты вернешься к хозяйке, — пообещала я ей, потрепав по голове.

Кто же еще мог убить? Подозреваемые, у которых были явные причины для убийства, уже закончились. Проверять их по второму кругу или искать новых? Этот вопрос не давал мне покоя. Нужен прорыв, чтобы приблизить наконец это запутанное дело к логическому завершению.

Вернув Джульетту хозяйке и поставив машину в гараж, я возвращалась домой. Открывая свою металлическую дверь, я увидела, как из соседней квартиры высунулось круглое лицо моей соседки.

— Татьяна, тебе письмо, — сообщила она мне и протянула конверт.

Взяв конверт, я повертела его в руках. Адреса на нем не было, лишь моя фамилия и инициалы красовались на строчке, обозначенной графой «кому».

— Откуда это? — задалась я резонным вопросом, который обратила к соседке.

— Часа два назад ко мне в дверь позвонили. Я открыла, а на полу вот это письмо лежит. Кто принес, не видела.

— Надеюсь, в нем нет спор сибирской язвы, — невесело пошутила я.

— Что ты, Танечка! — воскликнула впечатлительная женщина. — Типун тебе на язык!

— Спасибо на добром слове, — улыбаясь, откликнулась я.

Моя соседка обладала чувством юмора, поэтому улыбнулась мне в ответ.

В конверте находился отпечатанный на компьютере и выведенный струйным принтером текст следующего содержания:

«Я знаю, кто убил Делун Ксению Даниловну. Могу сообщить вам имя этого человека, если вы подъедете сегодня к девяти вечера по адресу: улица Павлова, 39».