Врата Аида

— Конечно, хотели. И мне это приятно. Вам не приходило в голову, что женщины не меньше мужчин устали от политкорректности? В общем, я заинтересовалась геологией, поступила в горный институт в Колорадо, вернулась с родителями в Италию, от скуки вышла замуж, потом от еще большей скуки развелась. Огляделась, поискала, чем заняться, да не просто заняться, а чтобы шарахнуть моего бывшего по башке, дабы понял наконец, что я больше не его игрушка. Изучение вулканов показалось именно тем, что нужно — причины вы сами уже назвали, — и к тому же дело это по-настоящему грязное. — Она открыла сумочку, достала пачку «Мальборо». — А вы по-итальянски не говорите?

— Совсем немного. Знаю несколько обиходных фраз, да и те, боюсь, позаимствовал не в самой хорошей компании.

— Например? — Она щелкнула зажигалкой.

—  Muova quel rottame cretino! [25]

Ее смех прозвучал почти музыкально.

— Вы, наверное, водили машину в Риме.

Джейсон ухмыльнулся:

—  Ma perche il museo oggi? Ma perche il museo e chiuso domani? Quanto tempo starano in sciopero?

[26]

Она опять рассмеялась.

— А чем еще вы зарабатываете на жизнь?

Вопрос застал его врасплох.

— Ну, у меня бизнес в Балтиморе…

— И география вулканического материала — часть этого бизнеса? — Мария скептически вскинула бровь. — Звучит неубедительно, мистер Янг. Или как вас там.

Питерс усмехнулся:

— Доктор Камито сказал, что вы — лучшая, но не сказал, что вы еще и проницательная.

— Любая станет проницательной, побывав замужем за итальянцем. А еще недоверчивой и скептичной. Помните Казанову?

— Величайшего, по его собственным словам, любовника.

— Определение, идеально характеризующее моего бывшего… Но хватит обо мне, моей жизни и трудных временах. Что именно вам от меня нужно?

Джейсон достал пробирку с полученными от доктора Камито материалами.

— Можете сказать, откуда это?

Она повернула пробирку к свету.

— Где вы это взяли?

— У Камито.

Мария шумно вздохнула:

— Я о другом. Откуда оно?

— Похоже, из какого-то средиземноморского региона. Нам нужно знать, откуда именно.

Женщина взяла образец и, оставив кофе нетронутым, поднялась.

— Надеюсь, деньгами вы делитесь щедрее, чем информацией. У меня там, — она кивнула в сторону Этны, — ребята ведут наблюдение за приборами. Нужно проверить, правильно ли они все делают. Стоит ошибиться, и недовольных будет столько…

— Недовольных или покойников?

— И тех, и других. — Мария повернулась к выходу. — В любом случае ответ будет к вечеру.

Проследовав за ней, Джейсон открыл дверь на крохотную парковочную площадку.

— Прикиньте, сколько я вам должен. И если не трудно…

Она насмешливо посмотрела на него:

— Позвольте угадать. Вы хотели бы показать мне город и пригласить на обед.

Питерс снова усмехнулся:

— Почти в точку. Хотел спросить, какой ресторан вы могли бы порекомендовать, но ваша идея мне нравится больше. Вам когда удобно?

Мария открыла дверцу запыленного «Форда», одной из двух машин на парковке.

— Буду здесь часов в семь. — Она захлопнула дверцу, повернула ключ зажигания и, высунувшись в окошко, добавила: — А вы пока загляните в старинный норманнский форт на холме. Интересное место. Внизу греческий амфитеатр, очень неплохо сохранившийся. Я бы пригласила вас с собой на Этну, но к нам туда посторонних не пускают.

— Вы же сами сказали, дело это опасное и грязное.

Она выехала с площадки и покатила вниз по склону, а Джейсон, заслонившись ладонью от солнца, провожал ее взглядом, пока машина не скрылась за первым из многочисленных поворотов единственной здешней дороги.

Глава 20

Пьяцца дель Дуомо, Таормина

Тем же вечером

Они сидели в кафе, выходящем на центральную площадь Таормины. Поскольку никакие моторизованные транспортные средства в эту часть города не допускались, единственным доносившимся с пьяццы звуком был шум барочного фонтана, который, вместе со смахивающим на крепость собором Святого Николая, словно купался в красных, как кьянти, лучах заката. Чуть дальше, в паре кварталов, мальчишки — каждый в форме любимой команды — гоняли мяч. Джейсон допил пиво; после часовой пешей прогулки, включавшей все местные достопримечательности, от палаццо Корвайо, здания времен норманнов, где в пятнадцатом столетии заседал первый сицилийский парламент, до древнегреческого амфитеатра, его мучила жажда.

Туризм, решил он, дело изнурительное, тем более что едва ли не у каждого дома продавались прохладительные напитки для взрослых.

Мария пила белое сицилийское вино, продукт, который, по мнению Джейсона, следовало бы с большей пользой применять как растворитель для красок. Распущенные волосы смягчили резкие черты лица. На ней было простенькое черное платье, единственным украшением к которому служил яркий платок на шее. Платок от «Эрме».