Врата Мёртвого Дома

– Он – вовсе не человек. Он животное, и все вещи вокруг воспринимает как животное. Мне порой казалось, что Булт присутствовал здесь только лишь ради того, чтобы воспринимать нечленораздельное рычанье своего господина и складывать все это в слова. Я никогда ранее не видел викана, который был бы столь же словоохотлив, как этот искалеченный старик.

– Очевидно, – сухо ответил Антилопа, – Колтайну было много чего сказать.

– А я подозреваю, что священник Маела уже начал готовить свою собственную месть.

– Согласен с тобой. Но меня потрясла та страсть, с которой Булт защищал императрицу.

– Ты принимаешь его аргументы?

– О том, что она сожалеет о содеянном и сейчас ощущает свое одиночество и беспомощность? Возможно, но мне кажется, что это дела давно минувших дней.

– Как ты думаешь, а Лейсин доверяет этим виканским дикарям?

– Колтайн был вызван на аудиенцию самой императрицей, и я подозреваю, что Булт как приклеенный находился рядом. Но то, о чем шла речь на этой приватной беседе, осталось для всех загадкой, – ответил историк, пожимая плечами. – Скорее всего, они готовились к тому, чтобы убрать Маллика Рела, – этот вывод напрашивается сам собой. А что ты, Кульп, думаешь об этом молодом колдуне?

– Молодом? – нахмурился боевой маг. – У этого мальчишки аура древнего старика. Я сразу почувствовал, что от него несло лошадиной кровью: он участвовал в ритуальном обряде, который у колдунов происходит только во Время Жестокости. Оно как раз пришлось на последние четыре года жизни Сормо – время максимального расцвета его мощи. А ты сам-то заметил, что он вытворял? Он метал дротики в священника, а затем молчаливо стоял, наблюдая за эффектом.

– А почему ты сказал, что все это было ложью?

– Потому что Сормо вовсе не обязательно знать, насколько чувствителен мой нос. Я продолжаю играть с ним роль юнца, и если мне улыбнется удача, то он больше не обратит на меня никакого внимания.

Антилопа заколебался. Затхлый воздух в комнате отдавал пылью и плесенью.

– Кульп! – внезапно сказал он.

– Ты что-то спросил, историк?

– Мы ничего не можем поделать ни с Колтайном, ни с Малликом Релой, ни с Сормо Э'натом. Но мне нужна твоя помощь в другом деле.

– В чем?

– Я хочу освободить одного узника.

На лице боевого мага отразилось крайнее изумление.

– В хиссарской тюрьме? Историк, но у меня нет никакого влияния среди хиссарской армии.

– Нет, он находится не в городской тюрьме – он заключенный империи.

– И где же его сейчас держат?

– Он был продан в рабство, Кульп, и сейчас находится на Отатаралских островах.

Боевой маг оторопел.

– Во имя Худа, Антилопа, опомнись! Ты просишь о помощи для мага? Ты полагаешь, что я по собственной воле приближусь к этим рудникам? Да Отатарал полностью разрушает любое колдовство, превращая магов в душевнобольных.

– Тебе не придется быть на острове. Все, что нужно будет делать, – это ждать на рыбачьей лодке в море у побережья, – заискивающим тоном просил Антилопа. – Я обещаю это, Кульп.

– Ага, подобрать заключенного, а затем что – грести как сумасшедший, преследуемый по пятам боевыми галерами доси?

– Что-то вроде этого, – улыбнулся историк.

Кульп взглянул на закрытую за спиной дверь, а потом принялся внимательно рассматривать обломки мебели, разбросанные по всей комнате, будто увидел их в первый раз.

– Чьи это были апартаменты?

– Кабинет кулака Торлом, – ответил Антилопа. – Именно здесь убийца Дриджхны настиг ее той ночью.

Кульп медленно кивнул.

– Скажи, а то, что мы попали сюда – это случайность?

– Искренне надеюсь на это.

– Я тоже, историк.

– Ты мне поможешь?

– А этот осужденный... Кто он?

– Гебориец Прикосновение Света. Кульп медленно повторно кивнул.

– Дай мне подумать над этим, Антилопа.

– Можно мне спросить, что заставляет тебя медлить? Кульп нахмурился.

– Мысли об еще одном историке-предателе, который появился в нашем мире, о чем же еще?