Врата Мёртвого Дома

– Существует по меньшей мере десяток дорог, ведущих в Унту, парень. А здесь мы торчим ради того, чтобы найти такую из них, которая еще ни разу не использовалась. Возможно, она непроходима вообще, но мы все равно обязаны попытаться ее отыскать – с Каламом или без него. Худ знает, может быть, Калам подойдет к этому вопросу более благоразумно и начнет путешествие в Арен сначала по земле, а затем на пассажирском корабле – в Квон Тали. Я полагаю, что разделение наших путей – это очень мудрое решение, оно повысит шансы: хотя бы один из нас, но достигнет желанной цели.

– Действительно, – выпалил Крокус. – Но что, если Калама постигнет неудача? Ты пойдешь за Лейсин самостоятельно – славный землекоп, который сильно преуспел в своем деле... Ты с трудом внушаешь доверие, Скрипач, мы же собирались просто доставить Апсалу домой.

В голосе сапера послышались ледяные нотки:

– Не дави на меня, парень. Несколько лет, проведенных тобой на улицах Даруджистана в качестве карманного воришки, не дают тебе права рассуждать о моих способностях.

Внезапно напротив спорящих собеседников затряслись ветви, и появился Моби, висящей на одной руке вниз головой. В его челюстях трепыхалась еще живая ящерица, а глаза блестели, как два фонаря. Скрипач пробормотал:

– Возвратившись в Квон Тали, мы обнаружим столько сторонников, сколько нам и не снилось. Незаменимых людей, конечно, не существует, но и бесполезных тоже. Нравится тебе это, парень, или нет, но пора тебе взрослеть.

– А ты думаешь, что я – несмышленый дурачок? Это неправда: неужели ты считаешь, что я не вижу, как тебе хочется забить еще одну голую костяшку от домино в дыру? Причем я не говорю сейчас о Быстром Бене... Калам – искусный убийца, который способен достать Лейсин. Но если ему это не удастся – существует другой человек, у которого данная профессия живет в крови подобно божьему дару. И это не те древние боги, которым все поклоняются, но которых никто никогда не видел, – это Покровитель Убийц, известный под именем Веревка. Ты решил вернуть ее домой, потому что девушка очень сильно изменилась, но правда заключается в другом – тебе страстно хочется возвращения тех времен, когда...

Крокус осекся и замолчал, а Скрипач еще долго размышлял над их разговором, наблюдая, как Моби поедает очередную ящерицу. Проглотив, наконец, последнего из ризанов, он успокоился и уставился на своих хозяев. Сапер прочистил горло:

– Нет, я не привык пытаться настолько глубоко проникать в суть вещей. Обычно я поступаю, как подсказывают мне мои инстинкты.

– Неужели ты хочешь сказать, что использование Апсалы в качестве убийцы Лейсин никогда не приходило тебе в голову?

– Мне не приходило...

– А Каламу?

Скрипач помедлил, затем пожал плечами:

– Если даже и Калам не думал об этом, то уж Быстрый Бен – наверняка.

Донесся торжествующий шепот Крокуса:

– Я знал об этом, я не дурак...

– О, дыханье Худа, тебя таковым никто и не считал.

– И я не могу позволить произойти этому. Скрипач.

– А этот бхокарал твоего дяди, – произнес сапер, кивнув в сторону Моби, – действительно был членом семьи, прислуживая волшебнику? Но если Маммот мертв, почему же он до сих пор здесь? Я не маг, но, кажется, где-то слышал, что такие животные неотрывны от своих хозяев.

– Не знаю, – ответил Крокус, чей тон показал, что он абсолютно точно догадывается о направлении мыслей сапера. – Может быть, он просто домашнее животное – надо молиться, чтобы это не оказалось иначе. Но я сказал, что не позволю вам использовать Апсалу, и если Моби действительно тот, за кого себя выдает, то вы меня не проведете.

– В любом случае я даже не собираюсь пытаться, Крокус, – сказал Скрипач. – Но мне все еще кажется, что тебе пора становиться более взрослым. Рано или поздно окажется, что ты не можешь говорить с Апсалой. Она будет делать то, что посчитает нужным, – нравится тебе это или нет. Темная часть жизни этой девушки пока завершилась, однако данный факт вовсе не значит, что Божьи навыки куда-то испарились из ее крови, – сапер медленно повернулся и посмотрел в лицо парню. – А что, если она решит пустить свои уменья в дело?

– Она не решит, – сказал Крокус, однако уверенности в его голосе поубавилось. – Как ты назвал его – бхока...

– Бхокарал, они водятся в этих местах.

– Ах вот оно что!

– А теперь, парень, надо немного поспать, мы завтра рано выступаем.

– И Калам тоже.

– Да, но мы пойдем разными путями, общим будет лишь только старт.

Скрипач увидел, как Крокус откинул свою голову назад, погрузившись в сон, а Моби, как ребенок, прилег рядом, прильнув к его груди. «Дыханье Худа, как мне не нравится наше предстоящее путешествие!»