Посмотрев на часы, обнаружила, что уже почти двенадцать. Дверь в мою комнату была еще закрыта, но окна оставались распахнутыми и чувствовался прохладный, освежающий морской ветерок. Я повернулась ему навстречу, страстно желая вновь оказаться на улице. Вдруг, вначале чуть слышно, потом все яснее, я услышала знакомый голос. Он доносился снизу… от входной двери.
—
Я узнала также голос Тони. Сконцентрировав всю свою силу и направив ее в мои ноги, я перекинулась через край кровати, однако ноги не поддержали меня. Та их возрождающаяся жизнеспособность теперь исчезла. Подсыпанное Тони мне в завтрак снадобье отправило просыпающуюся жизненную силу обратно в спячку.
—
Мой голос, оттолкнувшись от стен моей комнаты, вернулся ко мне. Я упала на пол, как платье, соскочившее с вешалки в шкафу. Извиваясь, поползла к окну, подтягиваясь и отталкиваясь всеми способами, на которые была способна. Меня воодушевляло то, что я продолжала слышать голос Люка. А потом стала различать и слова.
— Но она настаивала на том, чтобы я приехал, — просил Люк.
— Она не в состоянии принимать посетителей, — отвечал Тони.
— Почему она позвонила?
— Она этого не делала. Она не могла этого сделать. Это, должно быть, была ошибка.
— Я проделал весь этот путь. Могу я видеть ее всего на несколько минут?
— Доктора против этого.
— Почему?
— Молодой человек, я не имею возможности потратить целый день на то, чтобы объяснять вам медицинские процедуры. В любом случае сейчас у Энни терапевтические процедуры и она не может принимать визитеров.
— Хорошо, я подожду здесь.
— Вы упрямы.
До подоконника оставалось всего сантиметров тридцать. Со всей силой я оперлась о пол, чтобы поднять свое тело, и затем быстро, как только могла, потянулась вверх, чтобы ухватиться за подоконник, но промахнулась и упала вперед, ударившись головой о стену. Оглушенная, я лежала некоторое время, не в силах что-либо предпринять.
— Хорошо, я уйду, но вы скажете ей, что я приходил?
В его голосе слышалось разочарование.
— Конечно.
— Нет, — пробормотала я. — Нет… нет…
Я снова потянулась вверх. На этот раз мне удалось ухватиться за подоконник и подтянуться к открытому окну.
— Спасибо.
Я слышала, как закрылась входная дверь. Он уходил. Люк уходил! Тони прогнал его! Моя надежда! Люк… Я была на коленях и с помощью обеих рук подтянула себя вверх, пока мое лицо не оказалось вровень с окном.
—
Я лежала, прижавшись щекой к ковру. Все мое существо стенало, рыдало и вопило по Люку. В таком положении и обнаружил меня Тони.
— О, бедная Энни. Ты упала с кровати. Я знал, что нечто подобное может случиться. Это моя вина. Мне надо было поставить на кровать боковые ограждения.
—
Он игнорировал мою вспышку, как если бы я была сумасшедшей, а он здоровым человеком.
Мое тело содрогалось от рыданий, когда он просунул свои руки мне под мышки и поднял с пола. Он отнес меня обратно на кровать и накрыл одеялом, вновь плотно подоткнув его вокруг тела. Потом отошел назад, чтобы восстановить свое дыхание.
— Ты не должна так поступать с собой, Энни. Этим ты только углубляешь болезнь. Попытайся отдохнуть. Ты знаешь, я хочу только всего самого хорошего для тебя, только самого наилучшего для моей маленькой Энни.
— Я не ваша маленькая Энни. Я хочу, чтобы Люк вернулся, — пробормотала я. — Люк вернется… он вернется!
— Конечно. Тебе станет лучше, и он вернется. Если бы ты только слушала меня. Я бы поднял тебя на ноги и вылечил так быстро, что ты бы и не заметила этого. Да, о чем это я думал? А, боковые ограждения на кровать.
Он вышел и вскоре вернулся с ними. Я беспомощно лежала в кровати, когда он привертывал их и поднимал вверх. Так что я оказалась словно зверек в клетке.
— Вот и все. Теперь нам нет необходимости беспокоиться о том, что ты снова упадешь с кровати. Ты чувствуешь себя в безопасности?