Врата серебряного ключа

После долгой паузы до Картера снова донесся рокот волн. Они говорили, что перемены, которым обитатели трехмерных миров придают столь большое значение, – всего лишь функция их сознания, поскольку они воспринимают явления под разными космическими углами. По аналогии с множеством форм, образующихся в результате сечения конуса, – их несходство зависит прежде всего от угла сечения, – реальность кажется изменившейся от малейшего сдвига космического угла. Эти бесконечные смены углов сознания поработили землян, в массе своей не умеющих ими управлять. Только считанные единицы, знакомые с древними преданиями, знают, как надо с ними обходиться. Они-то и вырвались из-под власти времени и перемен. Но силам и сущностям за Вратами ведом каждый угол сознания, и они либо созерцают космос, раздробленный на мельчайшие части, которые вы зовете сценой событий, либо видят его всеобщим и целостным.

Вибрация волн опять ослабела, и Картер почувствовал, что приблизился к разгадке утраченной цельности своего «я», совсем было повергшей его в отчаяние. Он попытался соединить разрозненные фрагменты открывшейся истины. Картер догадался, что смог бы раскрыть тайну еще за первыми вратами, когда перед ним предстал сонм двойников, но чары Умр ат-Тавила уберегли его от этого потрясения и позволили открыть серебряным ключом последние врата. Он желал разобраться, что связывает столь различные ипостаси его «я» – частицу за этими вратами, призрак, восседающий на восьмиугольном пьедестале, мальчика из 1883 года, немолодого мужчину из 1928 года, далеких пращуров, безымянных существ из иных эпох и иных миров, и послал в бездну поток мыслей. Бытие ответило ему новым плеском волн и постаралось разъяснить природу этой связи, непостижимой земному уму.

– Все поколения в пространствах трех измерений и все стадии роста одной-единственной личности, – услышал он рокот волн, – не более чем воплощения вечного прообраза в безмерном пространстве. Каждый представитель уходящих в глубь веков поколений – сын, отец, дед и так далее, и каждый человек в разном возрасте – младенец, ребенок, подросток, мужчина – лишь одна из фаз этого вечного прообраза, зависящая от смены угла сознания или умозрительного плана. Рэндолф Картер в любой год своей жизни, Рэндолф Картер и его предки, люди и их предтечи, земляне и жители иных планет – только фазы абсолютного, вечного Картера вне времени и пространства. Различие этих призрачных проекций вызвано сменой угла и рассечением прообраза планом сознания.

Малейшее изменение угла могло превратить сегодняшнего ученого-мистика в ребенка, каким он был много лет назад, превратить Рэндолфа Картера в колдуна Эдмунда Картера, бежавшего в 1692 году из Салема в Аркхем, затерявшийся между высокими холмами, или в Пикмена Картера, который в 2169 году отразит натиск монгольских орд, собирающихся завоевать Австралию; превратить Картера-человека в выходца с двойной планеты Кифамил, некогда вращавшейся вокруг Арктура, – позднее этот инопланетянин обитал в Гиперборее и поклонялся черному идолу Тзаттогуа, далекого пращура, жившего на той же планете Кифамил или в Стронти – за пределами галактики, в четырехмерный летучий разум в старом пространственно-временном континиуме или в растительный мозг будущего со зловещей радиоактивной кометы, и так далее в бесконечном вращении космоса.

– Прообраз, – гулко вещали волны, – существует в абсолютной бездне. Она скрыта от земных взоров, и о ней смогли догадаться лишь редкие провидцы. В ней всегда главенствовало Бытие, которое сейчас внушает тебе истины. Знай, что оно является прообразом Картера. Вот почему Картеры испокон веков стремились раскрыть заповедные тайны космоса. Все великие исследователи, великие мыслители и великие художники – грани этого прообраза.

Картера потрясло откровение Бытия, он ощутил какой-то пугающий восторг и был готов преклониться перед трансцендентной сущностью. Волны опять перестали вибрировать, и полная тишина заставила его задуматься о странных дарах, еще более странных вопросах и уж совсем странных ответах. Он никак не мог сосредоточиться и, собрав воедино полученные сведения, сказать себе, что постиг последнюю тайну. Если допустить, что все, поведанное ему Бытием, – правда, то, изменив угол сознания, он сможет перенестись в далекое прошлое и побывать в тех уголках вселенной, которые прежде видел лишь во сне. Наверное, эту власть над временем и пространством снова даст ему серебряный ключ. Ведь он уже превратил его из мужчины, живущего в 1928 году, в мальчика из 1883 года, а потом в некое существо за пределами времени. Даже теперь, утратив телесную оболочку, Картер знал, что ключ находится у него.