Врата Смерти

— Позвольте представиться: Дюкр, имперский историк. Добро пожаловать в Хиссар, господин Кольтен, — произнес Дюкр, отвесив неглубокий поклон.

Кольтену было около пятидесяти. Чувствовалось, он привык жить под открытым небом, заслоняясь от природных стихий лишь стенами походного шатра. Худощавое бесстрастное лицо покрывала густая сеть морщин. Помимо щек и лба, они окаймляли его широкий тонкогубый рот и прятались в уголках темных, глубоко посаженных глаз. Волосы Кольтена были обильно смазаны маслом и заплетены в несколько длинных косиц, украшенных амулетами из вороньих перьев. Одежда нового наместника не знала излишеств: старая кольчужная жилетка, надетая поверх кожаной рубахи, да долгополый плащ (тоже с вороньими перьями). Наряд дополняли узкие кожаные штаны, какие носят всадники. На левом боку висели ножны, из которых торчала костяная рукоятка кинжала.

Услышав слова Дюкра, Кольтен прищурился.

— В прошлый раз, когда мы с тобой виделись, — произнес он с сильным виканским акцентом, — ты удостоился чести лежать на койке императора. Помнится, тогда ты бредил в горячке. Все думали: еще немного, и ты отправишься прямехонько к вратам Клобука.

В лексиконе Кольтена отсутствовало обращение «вы», а сам он был по-солдатски прямолинеен.

— Если не забыл, тебя вспорол молоденький воин по имени Балт, за что другой солдат, которого звали Дуджек, прошелся мечом по его лицу.

Улыбаясь, Кольтен повернулся к седовласому офицеру со шрамом.

Тот довольно сердито взглянул на Дюкра, затем покачал головой и выпятил грудь.

— Я помню какого-то безоружного человека. Если б я в последнее мгновение не отвернул копье, все было бы хуже. И Дуджека помню. Его меч попортил мне лицо, но зато и лошадь подо мной не осталась в долгу и так цапнула его за руку, что только косточки захрустели. Лекари сколько ни бились, так ему руку и не спасли. Пришлось оттяпать. Только вот Дуджек и без руки продолжал славно воевать. А мне с моим уродством пришлось довольствоваться одной женой, которая у меня к тому времени уже была.

— Постой, Балт. Она ж была твоей сестрой, — возразил Кольтен.

— Да, Кольтен. И вдобавок слепая.

Оба виканца замолчали, бросая друг на друга сердитые взгляды.

Со стороны Кульпа послышался звук, похожий на прорвавшееся хмыканье. Дюкр повернулся к изуродованному ветерану.

— Прошу прощения, Балт. Меня тогда действительно ранили, но я не помню ни Кольтена, ни вас. Судя по вам, я бы не сказал, что рана уменьшила вашу привлекательность.

Балт кивнул.

— С ходу это незаметно. Нужно вглядываться.

— Может, мы все-таки перейдем от приятных воспоминаний к более насущным делам? — спросил теряющий терпение Маллик Рель.

— Когда я буду готов, тогда и перейдем, — небрежно бросил ему Кольтен, продолжая разглядывать Дюкра.

— А скажи-ка, историк, что надоумило тебя сунуться в заварушку без оружия? — усмехнувшись, спросил Балт.

— Наверное, я потерял его во время битвы,

— Ничего подобного. У тебя не было оружейного пояса с ножнами. И щита в руках тоже не было.

— Если меня послали создавать летопись империи, я должен был находиться в гуще событий, господин Балт. Все остальное не имеет значения.

— Так ты до сих пор не растерял пыла и безрассудства? Если Кольтену придется воевать, опять сунешься в самую гущу?

— Пыл, пожалуй, остался прежним. А вот что касается безрассудства, — вздохнул Дюкр, — храбрости во мне поуменьшилось. Теперь, отправляясь наблюдать за сражением, я надеваю доспехи, беру меч и щит. И телохранителей тоже. Да и от гущи событий стараюсь держаться на расстоянии лиги.

— Вижу, годы научили тебя уму-разуму, — сказал Балт.

— В чем-то — да, а в чем-то — не совсем, — растягивая слова, ответил историк и обернулся к Кольтену. — Безрассудство тоже осталось, посему я рискнул бы дать господину наместнику кое-какие советы.

Кольтен скользнул глазами по Маллику Релю.

— И ты боишься, что они могут мне не понравиться. Возможно, выслушав их, я велю Балту докончить начатое и лишить тебя жизни. Слушая тебя, я начинаю понимать, что творится в Арене.

— Я мало что знаю о тамошних событиях, — сказал Дюкр, ощущая, как вся его спина взмокла от пота. — Наверное, даже меньше, чем вы, господин наместник.

Лицо Кольтена оставалось непроницаемым. Его немигающий взгляд напомнил Дюкру змею, приготовившуюся к броску.

— Позвольте вопрос, — не выдержал Маллик Рель. — Наше совещание уже началось?

— Нет еще, — бесстрастно ответил Кольтен. — Мы ждем моего колдуна.

Услышав эти слова, бывший жрец Мэля шумно втянул в себя воздух. Кульп шагнул ближе. У Дюкра пересохло в горле, но любопытство пересилило в нем страх.

— Насколько я помню, в первый же год правления императрица постаралась, образно говоря… извести виканских колдунов под корень. Разве не так? Разве не было многочисленных казней? Я хорошо помню, как в те дни выглядели внешние стены Анты…