Врата Смерти

— Нам нужны гарантии нашей безопасности! — процедил сквозь зубы Пуллик. — Корболо Дэм вряд ли оставит нас в покое. Теперь, когда Кольтен мертв, а его армия разбита, ничто не помешает Дэму пуститься в погоню за нами. Вы что же, считаете этих вонючих кочевников надежной защитой? А что будет дальше, когда их так называемое сопровождение закончится? Кто защитит нас на отрезке пути до Арена? Или вы намеренно обрекаете нас на смерть?

— Довольно препирательств! — сказал Дюкр, чувствуя, что его начинает злить этот бессмысленный разговор. — Командир здесь я и повторяю: вы поедете вместе со всеми. А теперь уходите.

— Уж не в вас ли переселилась душа этого виканского пса?

Пуллик Алар выхватил шпагу.

— Извольте защищаться!

Дюкр взмахнул мечом и плашмя ударил спесивца в висок. Пуллик Алар потерял сознание и рухнул в траву.

— Возрожденный Кольтен? — усмехнулся историк. — Нет, просто солдат.

— Учти, Нефарий, твоему Совету придется дорого заплатить за его лечение, — сказала аристократу Нетра.

— Если бы я знал, то сделал бы так, чтобы вам не пришлось тратиться, — добавил Дюкр. — А теперь забирайте своего дуэлянта и уходите.

Члены Совета знати удалились, унеся с собой Пуллика Алара.

— Нетра, скажи виканцам, чтобы не спускали с них глаз.

Деревушка Белан состояла из десятка грязных глинобитных домишек. Ее население, едва ли превышавшее полсотни человек, покинуло свои жилища и бежало неведомо куда. Единственным относительно новым строением были арочные ворота в начале Аренского пути — широкой насыпной дороги, построенной еще при Дассеме Ульторе, когда начиналось завоевание Семиградия.

По обеим сторонам насыпи были прорыты глубокие канавы. За ними, опять-таки с обеих сторон, тянулись высокие земляные валы с плоскими вершинами и ровными рядами кедров, специально привезенных с берега Клатарского моря.

Возле ворот к Дюкру и юным колдунам подъехала та же старуха из племени керан-добрийцев.

— Вы нам заплатили. Мы выполнили свои обещания.

— Спасибо тебе, старейшина, — сказал Дюкр.

— Это была обычная сделка, воин. Благодарность здесь не нужна.

— Может, и не нужна, но мне все равно хотелось поблагодарить тебя и твоих соплеменников.

— Что ж, счастливой дороги до Арена.

— Обещаю тебе, императрица обязательно узнает, что керан-добрийцы остались верны своим соглашениям с нами.

Старуха отвела взгляд. Казалось, она решала, стоит ли говорить дальше, потом все же сказала:

— Воин, с севера приближается большое войско. Наши видели клубящуюся пыль. Это ваши враги. Они быстро перемещаются.

— Я так и думал.

— Вам лучше не задерживаться.

— Ты права. Мы сразу же тронемся дальше.

— Воин!

— Да, старейшина.

— Ты уверен, что Арен откроет вам свои ворота?

Дюкр хрипло рассмеялся.

— Об этом я буду думать, когда мы подойдем к воротам.

— Мудрый ответ.

Старуха натянула поводья.

— Прощай, воин.

— Прощай.

Не прошло и пяти минут, как керан-добрийцы двинулись в обратный путь. Три тяжело нагруженные повозки покатили вместе с ними, окруженные внушительной охраной. Дюкр пытался охватить взглядом караван беженцев. Тридцать тысяч. Казалось, они сметут Белан.

Люди нуждались в отдыхе. Дюкр задал невыносимую скорость. Беженцы шли сюда день и ночь, делая лишь краткие остановки. Историк хотел, чтобы каждый из них усвоил нехитрую истину: чем раньше они войдут под крепкие стены Арена, тем скорее обретут долгожданную безопасность.

«Три лиги. Если идти всю ночь, к рассвету мы сможем достигнуть Арена. Я вынужден безжалостно погонять их, словно ленивых мулов. Но иного выбора у меня нет; увещевания в таких случаях лишь расслабляют».

— Нил, передай своим виканцам: еще до захода солнца последний беженец должен пройти эти ворота и оказаться на дороге. Пусть твои ребята используют все способы воздействия, исключая, разумеется, убийство и увечья. Возможно, беженцы забыли, как они боялись виканцев. Освежите их память.

— Но у нас всего тридцать воинов. Все молодые и…

— Рассерженные — ты это хотел сказать? Им будет куда выплеснуть свою злость.

Аренский путь старался по-своему помочь беженцам. Первая его треть, в просторечии называемая Наклоном, и в самом деле представляла собой плавный наклон в сторону равнины, на которой стоял Арен. С востока, параллельно дороге, тянулась гряда остроконечных холмов. Дюкр знал: холмы будут сопровождать их еще долго и исчезнут за тысячу шагов до городских стен. Рукотворные эти холмы являлись скорбными хранителями памяти о зверских убийствах жителей Арена, учиненных тлан-имасами во времена Келланведа. Никто не считал, сколько аренцев нашли свой последний приют в каждой такой могиле. Самым крупным был холм близ Арена, где покоились семьи знати, священный покровитель и фаладан.

Дюкр оставил Нила во главе колонны, а сам с Нетрой поехал в самый конец, где он, юная колдунья и трое виканцев охрипли, криками понукая и поторапливая наиболее слабых и медлительных беженцев. Внутри историка угрызения совести боролись с необходимостью выполнить приказ Кольтена. Даже здесь, на последнем отрезке пути, они теряли людей. Хоронить покойников не было времени, а нести с собой — сил.