Врата судьбы

– Ну да. Конечно, понимаю. Надо быть таким осторожным, просто не знаю каким… А он много знал об этих местах, ага, – продолжил Генри. – Я имею в виду дядюшку Исаака.

– Ты имеешь в виду дом или сад?

– И то и другое. Он знал немало историй, знаете ли. Куда люди ходили, и что они делали с вещами, и с кем они встречались. Где здесь были тайники и всякое такое. И иногда он любил поболтать, да. Конечно, Ма его не очень слушала. Она думает, что все это ерунда. Джонни – мой старший брат – тоже считает это чепухой и не хочет об этом слышать. А вот я слушал, и Кларенсу такие вещи тоже нравились. Он любит всякие приключенческие фильмы и все такое, ага. Он еще говорил мне: «Цыпа, да это просто настоящее кино!» Мы с ним часто это все обсуждали.

– А ты никогда не слышал, чтобы говорили о женщине по имени Мэри Джордан?

– Ну конечно, слышал. Она была немецкой шпионкой, верно же? Выпытывала морские секреты у морских офицеров, правильно?

– Кажется, похоже на это, – сказала Таппенс, считая, что лучше придерживаться старой версии и мысленно принося Мэри Джордан свои извинения.

– Наверное, она была хорошенькая, да? Очень красивая?

– Не знаю, – призналась Таппенс. – Просто когда она умерла, мне было всего года три.

– Ну конечно, так и должно было быть, да? О ней тоже иногда говорят.

II

– Ты задыхаешься и сильно возбуждена, Таппенс, – сказал Томми, когда его жена в рабочей одежде вошла, слегка запыхавшись, через боковую дверь.

– Может быть, ты и прав, – согласилась она с мужем.

– Но ты не переработала в саду?

– Нет. Я вообще там ничего не делала. Просто стояла возле грядок с салатом и общалась – или, если тебе так больше нравится, то общались со мной…

– И с кем же ты общалась?

– С мальчиком, – ответила Таппенс. – С простым мальчишкой.

– Он что, предложил свою помощь в саду?

– Не совсем так, – сказала миссис Бересфорд. – Хотя это тоже не помешало бы… Нет. На самом деле он выражал свое восхищение.

– Садом?

– Нет, мной.

– Тобой?

– Не притворяйся, что тебя это удивило, – заметила Таппенс. – И не говори таким удивленным голосом. Должна признаться, что подобные bonnes bouches[60] иногда можно услышать в такие моменты, когда их меньше всего ожидаешь.

– Ах вот как! И что же вызвало его восхищение – твоя красота или изящество твоего рабочего костюмчика?

– Мое прошлое, – ответила Таппенс.

– Твое прошлое?

– Да. Он был потрясен тем, что я – та самая леди, которая, как он это описал, сорвала маску с германского шпиона во время последней войны. С ушедшего в отставку фальшивого коммандера, который вовсе им не был.

– Боже всемогущий, – взмолился Томми. – Опять «Икс или игрек?»… Неужели мы так никогда от этого не отвяжемся?

– А я вовсе не уверена, что хочу этого, – заметила Таппенс. – То есть – а с какой стати? Если б мы были известными актерами, то не стали бы выступать против того, чтобы нам об этом напоминали.

– Я тебя понял, – ответил Томми.

– А если подумать о том, чем мы сейчас занимаемся, то это идет нам только на пользу.

– Если это мальчик, то сколько ему, по-твоему, лет?

– Думаю, где-то между десятью и двенадцатью. Выглядит он на десять, но я думаю, что ему ближе к двенадцати. А еще он сказал, что у него есть друг, которого зовут Кларенс.

– И при чем здесь его друг?

– В настоящий момент ни при чем, – ответила Таппенс. – Но они с Кларенсом союзники и, как я понимаю, очень хотели бы присоединиться к нашим розыскам. Чтобы что-то выяснять и рассказывать нам.

– Но если им по десять-двенадцать, то как они могут знать или помнить о делах, которые нас интересуют? – спросил Томми. – О чем он вообще говорил?

– Большинство его предложений были очень краткими, – пояснила Таппенс. – В основном они состояли из слова «ага», которым начиналось или заканчивалось практически каждое из этих предложений.

– И речь в них шла о вещах, совершенно тебе неизвестных…

– В основном это были попытки рассказать о том, о чем ему приходилось слышать.

– Слышать от кого?

– Не от непосредственных участников, как ты бы их назвал. Я бы даже не сказала, что из вторых рук. Думаю, что информация доходила до него через десятые, четырнадцатые, а иногда даже через шестнадцатые руки. Туда же входило то, что слышали Кларенс и его друг Алджернон, а также Джимми…

– Прервись на секунду, – попросил Томми. – Думаю, что этого достаточно. И что же они все слышали?

– Вот с этим сложнее, – пожаловалась Таппенс. – Но, думаю, рано или поздно мы это выясним. Они слышали, как упоминались некоторые места, и имели возможность подслушать некоторые истории. И все просто сгорают от желания присоединиться к нам, чтобы принять участие в трудной работе, ради которой, по их убеждению, мы сюда и приехали.

– А поточнее?

– Разыскать что-то важное. Что-то, что, как всем известно, здесь спрятано.

– Ах, вот как, – сказал Томми. – Спрятано… Где, кем и когда?

– По этому поводу существует множество мнений, – ответила Таппенс. – Но согласись, Томми, это просто восхитительно.

Бересфорд задумчиво согласился.