Врата в ледяной чертог

Я не умела и не любила готовить. Конечно же, ни о какой картошке не могло быть и речи! Даже яичница, и та не желала жариться, как положено, ухитряясь одновременно подгорать и оставаться сырой. Провозившись больше получаса, принесла проголодавшимся ребятам свой кулинарный «шедевр», который, впрочем, не вызвал у них особого восторга.

— А где Кристиан? — кроша яичницу в тарелке, поинтересовалась Маринка. — Почему он не завтракает с нами?

— Он… короче… — замялась я, а потом вспомнила слова Светки. — У него особая диета…

— А, по-моему, он и так очень худой и бледный.

— Это ее последствия. Результаты налицо.

— Класс! — вмешалась в наш разговор склонная к полноте Наташа. — Я думала, что нельзя есть по вечерам, а, значит, и по утрам тоже нежелательно? Но как быть с обедом?

— Лучшую диету изобрели в древнем Египте, — по-деловому расправляясь с моей стряпней, сообщил Костик. — Человек садился на нее и постепенно превращался в мумию. Его клали в саркофаг и помещали в пирамиду. Все были очень довольны.

Позавтракав, мы решили попытаться пройти в деревню. Сегодня мрачные пророчества Кристиана уже не вызывали никаких эмоций, мои гости не собирались разъезжаться по домам, но все же сходить в деревню стоило. Надо было выяснить, расчистили или нет ведущий к шоссе проселок, и сообщить об этом моим родителям. Позвонившая сразу после завтрака мама очень волновалась, и просила разобраться, как там обстоят дела. Одевшись, и прихватив с собой лыжи, наша компания вышла из дома.

От вчерашней работы не осталось и следа — наш участок засыпало новой порцией снега, и аккуратные дорожки превратились в едва различимые желобки между сугробами. А потом мы увидели Батыя. Почему-то пес не был привязан и свободно бегал по двору. Увидев меня, он поменял курс, побежав прямо на нас. Девчонки испуганно взвизгнули, ребята сделали вид, что совершенно равнодушно относятся к огромному сторожевому псу, но потихоньку отступили назад, спрятавшись за мою спину.

— Он нас не скушает? — Игорь задал вопрос, интересовавший всю компанию.

— Батый без причины на людей не наезжает, — я потрепала собаку по холке. Ошейник исчез. Похоже, пес ухитрился выдернуть из него голову и в результате оказался на свободе. — Что случилось, песик?

Он жалобно взвизгнул, ткнулся носом в мою ладонь, прямо через сугробы побежал к воротам, встал на задние лапы, начал скрести запертую калитку.

— Что это с ним? — удивился Костик.

— Не знаю.

— Ты контролируешь ситуацию?

— Вполне, — откликнулась я, хотя это не слишком соответствовало действительности. Батый был очень серьезным, умным псом и всегда вел себя достаточно предсказуемо. Но не сегодня…

Преодолев рыхлые, сверкающие под низким зимним солнцем сугробы, мы подошли к воротам. Батый сидел в двух шагах от меня и тяжело дышал. В его глазах светилось странное, испуганное выражение.

— Место, Батый. Иди на место! — как можно строже приказала я, но он даже ухом не повел. — Уходи, я не возьму тебя гулять.

Пес поднял морду и протяжно завыл. От его голоса, по телу поползли мурашки, вернулись былые тревоги и страхи. Времени оставалось в обрез, солнце садилось очень рано, а нам надо было до темноты сгонять в деревню и обратно. Мальчишки быстренько разбросали засыпавший калитку снег, я открыла замок и вновь попыталась вразумить крутившегося под ногами Батыя:

— Иди на место, быстро!

Увидев, что калитка открыта, пес рванул вперед, свалил в сугроб замешкавшуюся Маринку и пулей вылетел на свободу.

— Батый! Батый!

Он исчез из виду почти мгновенно, и только пересекавшая белую равнину цепочка следов указывала на то, что наш бесстрашный сторожевой пес побежал в сторону деревни.

— Он отправился на разведку, — криво усмехнулась я, потрясенная поведением Батыя.

Встав на лыжи, мы молча двинулись по рыхлому снегу вслед за собакой.

В принципе, это был очень симпатичный зимний денек. Мороза не чувствовалось, светило солнце, засыпанные снегом деревья производили совершенно фантастическое впечатление, и, казалось, что мы перенеслись в волшебную зимнюю сказку. Впрочем, до «зачарованного леса» — небольшой рощицы, за которой находилась деревенька, было не так легко добраться. Обычно мы управлялись примерно за полчаса, но сегодня путешествие растянулось до бесконечности. Виноват был снег. Лыжи постоянно проваливались в белую рыхлую массу, каждый метр давался с большим трудом, и вся наша компания просто толпилась на месте, делая вид, будто упорно движется вперед.

Однако проблема была не только в этом. Пока мы неуклюже ползли вперед, я все пыталась сформулировать тревожившие меня ощущения. Один только взгляд на это сверкающее, белоснежное покрывало порождал тяжелые, мрачные мысли, пронзал душу отчаяньем. Хотелось плакать, хотелось вернуться назад и никогда, до самого последнего вздоха, не выходить за пределы своего дома. Весь мир укрывал саван снега, и только в этом просторном загородном особнячке еще теплилась жизнь.

— Батый! Батый! — на всякий случай крикнула я в пустоту.