Врата Валгаллы

Именно с тех пор Тринадцатый был зачислен на довольствие и позиционировался как полноправный член истребительной эскадры. Раз в полгода, для сохранения мужского здоровья он даже ездил в отпуск на планету и всегда возвращался, перенося скачок на удивление безразлично. Эскадрилья, на попечение которой он доставался, обязана была заботиться о его здоровье, внешнем виде и пристойном поведении. Никто не простил бы опекунам, если бы он заболел, потерял аппетит и внешний лоск или, не приведи высшие силы, издох.

– С другой стороны, – задумчиво предположил комэск, удерживая гребущее лапами животное как можно дальше от себя, – собака хуже. У матери были бассеты, с ними гулять надо. Это, насколько я понимаю, устройство, совершенно противоположное по назначению. Я ничего не знаю про кошек.

Подошедший Улле молча забрал у него с рук кота. Тот зримо напрягся всем коротким мускулистым туловищем и крепко лягнул Ренна в живот задней ногой с растопыренными когтями.

– Линяет, – вполголоса заметил кто-то из Риккенов.

Рубен бросил на рукав черной формы взгляд, полный отчаяния.

– Этого еще не хватало. Кто-нибудь тут имел дело с кошками? А, Шельмы? Сандро? В твоей семье вроде какой-то бизнес с животными?...

– Нет, – покачал головой Кампана. – Если бы это была лошадь, туда-сюда.

– Вы неправильно его держите, – сказал Вале. – Ему неудобно. У моей матери были кошки. Они все сплошь интроверты, их... понимать надо.

Ренн молча протянул ему Тринадцатого. Иоханнес усадил кота в «колыбель» из сгиба локтя и осторожно, одним пальцем почесал ему подбородок. Зверь сразу успокоился и исторг глубокий утробный рык. Пилоты, привыкшие, что если мотор работает ровно, то жизнь удалась, несмело заулыбались.

– Ему не понравилась клетка, только и всего.

Ага. И встретили его недружелюбно. Так уж и скажи.

– Я хочу, – сказал комэск, – чтобы в отсеке не воняло. Чтобы форма не была в шерсти. И чтобы он держался подальше от моей койки. На этих условиях я согласен его терпеть. Насчет остального, что ему надо, составьте список, я подпишу.

Ренн, Тринадцатый и Вале отправились шептаться в угол зама. Комэск – в свой. Магне Дален посмотрел в одну сторону, в другую, и, как загипнотизированный, потянулся на протяжный муррр.

– А мне – можно?

И ты, Брут!

Кот напряженно следил за ладонью Далена, тянущейся к его голове. Рубен Эстергази – тоже. Цапнет? Или обойдется?

Неожиданно ладонь Магне метнулась ко рту, он резко запрокинул голову и с оглушительным чихом треснулся лбом о кроватную стойку. Наверное, у бедняги искры брызнули из глаз, но за первым последовал второй, третий... Все Шельмы, кто был еще на ногах, прекратили разговоры, а Магне никак не мог остановиться. Тринадцатый, испуганный его бурной реакцией, под шумок вырвался, забился под койку и огласил отсек надрывным воем. Гулкий удар сотряс стену, отделяющую Н-18 от Кинжалов. Причем прекратить явно требовали не чих. Йодль, тихо ругаясь, на четвереньках полез доставать кота. Там в темноте иод койкой между ними явно не обходилось без боевых ранений.

– Черти! – расстроено сказал комэск. – Аллергия! Вам это надо?

– Мы вписали антигистаминные, – пискнул Улле. – Вот список, съер.

Он поспешно, бочком, как виноватый переместился в командирский угол.

– Кошачьи консервы, гелевые вкладыши для его... ванночки, липкие роллеры – ими легко снимать шерсть с комбезов.

– И еще контрасекс ему, – тяжко вздохнул Рубен, подтверждая файл командирским кодом. – Чтоб «смирно» знал. Еще важное есть? Тогда комэск ушел.

С этими словами он скинул ботинки, сунул в ухо «ракушку» приемника и завалился на командирскую койку, лицом к степе, предоставив Шельмам заниматься своими делами. Предел его замотанности на сегодня был превышен.

* * *

Среди ночи, среди дня тяжко мучает меня

то ли сон мой, то ли придурь, то ли муть:

серый дождик моросит,

в сером небе гусь висит – это я...

Башня Рован

– Машины прибыли!

Вопль динамика, ворвавшийся из наушника прямо в мозг, был, вероятно, каким-то образом оформлен в соответствии с системой армейских обращений, но спящее сознание отсекло все, кроме сути. А суть сработала, как гидравлика выталкивания: Рубен подскочил, ударом ладони врубая в отсеке свет.

– Машины пришли!

Шельмы посыпались с коек, словно по боевой тревоге, еще и глаз не продрав спросонья, а уже затягивая «молнии» комбинезонов. И то – боевые тревоги вскорости станут буднями. Приход же машин – судьбоносная встреча, важность ее очевидна каждому пилоту и без приказа командира эскадрильи.

Грохочущим вихрем Шельмы пронеслись по трубчатым коридорным кишкам к «своему» ангару, еще пустому, где только ползали взад и вперед дроиды-уборщики, и почтительно сгрудились за спинами команды механиков, которые распоряжались приемом загруженных кассет. И даже дыхание затаили, прикинувшись, что их вообще нет, когда раздвинулись внутренние ворота шлюза.