Враждебные воды

К семи часам вечера того дня Руст пролетел пятьсот пятьдесят миль. У него практически не оставалось горючего, когда он кружил над самым сердцем Москвы, высматривая место для посадки. Не обратив внимания на газоны в центре города, он выбрал местом посадки Красную площадь.

Тогда, как и сейчас, ничего не происходило в Москве без политического резонанса, и резонанс после приземления “Сессны” был просто оглушительным. Министра обороны Соколова тут же сняли, и на его место был назначен человек Горбачева генерал армии Дмитрий Язов.

На стол нового министра обороны легли результаты расследования по поводу гибели подлодки К-219 вместе с рекомендуемым наказанием Британова и Красильникова — восемь лет каждому. Тут же на столе лежали материалы расследования, проведенного по факту проникновения немецкого юноши по воздуху на советскую территорию.

Дмитрий Язов был чрезвычайно политизированным генералом сложной политической системы. Он досконально изучил оба доклада, не только пытаясь увидеть правду между строк, но одновременно пытаясь понять, как можно избежать принятия решения.

В одном расследовании рекомендовалось подвергнуть суровому наказанию командира корабля, действовавшего в интересах экипажа. Он был героем, по крайней мере, в глазах всего мира. Его можно было рассматривать и как человека с “новым мышлением”, которое так поддерживал Горбачев; типом мышления, дающим новый взгляд на серый гранитный фасад изжившего себя коммунизма.

С другой стороны, ему надо было принять решение относительно нескольких генералов, проворонивших Руста, в результате чего Советский Союз сделался посмешищем в глазах всего мира. Было очевидно, что это гораздо более серьезное нарушение, чем случай с К-219. Для Советского Союза потеря подводной лодки с ядерными боеголовками прямо у границы Соединенных Штатов была не самым страшным происшествием. Гораздо страшнее, что над ними смеялись.

Кроме того, Горбачев издал директиву о подготовке списков имен политических заключенных, диссидентов и жертв репрессий к большой амнистии, которую он собирался провести. Учтя все эти обстоятельства, Язов понял, какое решение следует принять, и отодвинул красную папку с обвинительным заключением. Стоявший перед ним следователь по особо важным делам при главном военном прокуроре подполковник Ерофеев тут же положил на стол другую, синюю папку:

ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ПРЕКРАЩЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПО ФАКТУ ГИБЕЛИ АТОМНОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ К-219 СЕВЕРНОГО ФЛОТА В ОТНОШЕНИИ БРИТАНОВА И. А. И КРАСИЛЬНИКОВА И. П.

С учетом чрезвычайно нештатной ситуации при аварии ракетного оружия в результате воздействия на подводную лодку извне, не по вине ее экипажа, отсутствия нормативных актов, определяющих действия должностных лиц при взрыве баллистической ракеты и поступлении компонентов ракетного топлива в отсек, порядок использования корабельных систем и систем ракетного комплекса Д-5У в сложной аварии, чистосердечного раскаяния Британова И. А. и Красильникова И. П., их длительной безупречной службы на подводных лодках, положительных характеристик и наличия несовершеннолетних детей — они перестали быть общественно опасными лицами и могут быть освобождены от уголовной ответственности.

На основании п. 1 ч. 1 ст. 208, 209 УПК и ст. 206А УК РСФСР уголовное дело ПРЕКРАТИТЬ на основании ст. 6 УПК (вследствие изменения обстановки) и ОСВОБОДИТЬ их от у головной ответственности в соответствии с ч. 1 ст. 50 УК РСФСР.

“УТВЕРЖДАЮ. ЯЗОВ. 20.7.1987” - размашистая подпись министра обороны решила судьбу Британова и Красильникова.