Вредитель

Отныне музей станет благотворительным учреждением. Покорно прошу вас откликнуться на моё приглашение и взять с собой столько ваших работ, сколько вы сможете. Я хочу понять сюжеты ваших картин, вникнуть в стиль волнующих меня произведений, что написаны вашей рукой.

Уповаю на то, что вы простите меня за небольшое вмешательство в вашу личную жизнь: я не имею права докучать вам, отвлекать вас от работы, потому пошлю моего гонца к вашей жене, с нижайшей просьбой передать вам это письмо.

Буду ждать вас через три дня. Искренне ваш, Гай Кастелло-младший.

P.S. Приводите с собой жену. Будет весело!»

Питер несколько раз перечитал письмо. Он не мог поверить своим глазам – ему пишет какой-то богатей и просит снова посетить музей Гилберта-Честертона.

Это…

«Это просто чей-то глупый розыгрыш… – мысленно решил Питер. – Такого просто не может быть…»

Ему столько лет подряд доказывали, что его творчество недостойно показов публике, что его картины – лишь отпечаток больного ума владельца. Он выслушивал столько критики и тут… Заявляется какой-то «Гай-младший», который пишет, что его заинтересовали сюжеты ранних картин Питера. Честное слово, это действительно походило на неумелый розыгрыш!

Художник отдал письмо Кэндис и стал ждать, пока она его прочитает. Он чувствовал, что это момент, когда все их разногласия в прошлом должны отойти на второй план. Больше ему не к кому было обратиться за советом.

– Ну, что скажешь? – встревоженно обратился к ней Пит. – Розыгрыш, да?

– Дорогой, мистер Кастелло – один из самых богатых инвесторов в штате Канзас. Ты понимаешь, что он написал тебе?! Личное письмо Питеру Уильямсу! – она захлопала в ладоши, но посмотрев на Питера опустила руки и нахмурилась. – Почему ты не радуешься?

– Что-то не особо верится мне в такое совпадение… – ответил Питер. – Такое мог написать кто угодно… Как мне понять, что это не какой-нибудь выживший из ума сосед-пенсионер подбросил нам эту бумажку?!

?Закусив губу, Кэндис задумчиво посмотрела на Питера и решительно направилась за своей сумочкой в прихожую. Оттуда она достала маленький блокнот с розовым сердечком.

– Эту сделку Гарри попросил не афишировать. Нам пришлось оформлять всё максимально быстро, чтобы избежать огласки – не совсем чистая сделка, но деньги он заплатил большие… – Она порылась в блокноте и показала Питеру небольшую записку. – Вот, погляди. Это нам передал директор в понедельник.

«Здание «частный музей Г.Ч.» передано в собственность мистера Г.К-мл., главный – Дэвидсон. Два дня на оформление всех документов. Отвечаете головой!!!» – прочитав загадочную «шифровку» Уильямс, вопросительно посмотрел на Кэндис. Она закатила глаза и медленно произнесла:

– Гэ, Кэ, Эм и Эл – ничего тебе не говорят эти буквы?

Пит задумчиво повертел записку в руке. Получается, этот человек действительно купил частную выставку-музей, с которой его выгнали больше месяца назад? Жуткое совпадение… Да и совпадение ли? Он поделился своими соображениями с Кэндис:

– Выходит так, что он купил музей, который я недавно посещал. Тебе не кажется это странным?

– В этом нет ничего странного, Питер, – Кэндис развела руками. – Судя по тем документам, которые он нам предоставил, он скупает много недвижимости по всей Америке. Он же бизнесмен, всё-таки, с главным офисом в Нью-Йорке…

Первый раз за долгое время они поужинали вместе и провели ночь в спальне вдвоём.

***

Всю пятницу Питер провёл в мастерской.

Он снимал мешковину с картин, которые перевёз из Нью-Йорка, сдувал пыль с написанного в Канзасе. Выставив на полу кладовки все картины в ряд, мужчина долго решал, какие из них взять с собой. Конечно, Кастелло прямым текстом написал, что хочет видеть большую часть, но всё-таки Питеру принадлежало право выбора – пока их ещё никто не купил. Впрочем, где-то на глубине подсознания Уильямс ещё не верил в то, что через два дня ему предстоит явить свои работы общественности.