Вредно для несовершеннолетних (ЛП)

Вся эта активность основывалась на почти полном вакууме эмпирических данных о том, что дети на самом деле делают в сексуальном плане (выше я использовала слово нормативный, но, честно признаться, при скудности тех данных, которыми мы реально располагаем, в этом слове не намного больше содержания, чем в слове

нормальный). Терапевты в большой степени полагались всего лишь на несколько исследований, особенно на исследование психолога Уильяма Фридриха из клиники Майо в Рочестере, штат Миннесота, который опросил около 880 матерей на Среднем Западе на предмет того, какое сексуальное поведение они наблюдали у своих детей в возрасте от двух до двенадцати лет. Пол Оками, доктор психологии, который тогда был научным сотрудником Университета южной Калифорнии и первым начал критиковать этот диагноз в профессиональной литературе, сухо заметил, что трудно найти менее надежный источник информации о детском сексе, чем рассказы матерей. За подробностями диагностирования большинство этих новых специалистов обращались к джонсоновскому контрольному перечню детских сексуальных поведений, в котором они были разделены на три категории: «естественные»; те, которые должны вызывать у наблюдателя тревогу; и те, при виде которых ребенка следует немедленно тащить к врачу. Для детей от старшего дошкольного возраста до четвертого класса школы, например, «взгляды на гениталии, ягодицы, груди взрослых» находились в колонке «Естественные и ожидаемые», однако «прикосновения/пристальные взгляды

на гениталии и т.д.» были помещены в список «Проблематичные», а «исподтишка или насильно прикасается к гениталиям» было под рубрикой «Требуют профессиональной помощи». Эти определения, мало того что произвольны, были основаны на выводах, полученных из наблюдений 1980-х годов, настолько слабых и тавтологичных, что им самое место где-нибудь в «Стране чудес»: «В то время как в настоящее время не существует норм того, что есть нормальное сексуальное поведение детей, - писала Джонсон в 1988 году, - проявленные поведения ... ведут к тому, что мы категоризируем их как находящиеся за пределами нормального диапазона сексуальной активности для их возрастной группы».

Тем не менее, по мере того как диагноз «проблемы сексуального поведения» набирал популярность в кругах «борцов с сексуальным злоупотреблением», открылся и путь для его более широкого признания, которое, в свою очередь, привлекло к нему внимание СМИ, источники финансирования и бизнес. Исследование, рассчитанное на пять лет, в котором предоставлялась и оценивалась терапия для сотен «сексуализированных» детей младше двенадцати лет в штатах Оклахома, Вермонт и Вашингтон, было профинансировано двумя миллионами долларов из бюджета государственного Национального центра по дурному обращению с детьми и неисполнению родительских обязанностей - самым крупным и самым продолжительным ассигнованием в его финансовых ведомостях того периода. И, как будто этого мощного финансового подкрепления было еще недостаточно для придания новой девиации законного статуса, некоторые психологи, в досаде на то, что официально нельзя было объявить ребенка, занимающегося сексом с ребенком младше него, «педофилом», пытались добиться включения диагноза «расстройство неправомерного сексуального поведения/злоупотребления» в библию психиатров - в «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам» (DSM). Не дожидаясь решения DSM, Национальное исследование частотности дурного обращения с детьми и неисполнения родительских обязанностей - официальный подсчет, который правительство США ведет причинению вреда детям в их собственных семьях - в 1996 году добавило новую категорию в рубрику «другое или неизвестное сексуальное злоупотребление»: «недостаточный или ненадлежащий контроль за добровольной сексуальной активностью ребенка». Все дети, то бишь, нуждаются в защите от их собственной неправильной сексуальности. А родители, которые занимают позицию невмешательства в детские сексуальные игры, уже одной этой позицией совершают «растление».

«Сексуализация»

Вышеозначенная теория не оставляла Дайэн Даймонд и ее семье никаких шансов. Как только ее сын стал объектом интереса властей, не только он, но и она автоматически попали под подозрение в качестве «растлителей».