Вредные игрушки

Все сначала проводили ее разочарованными взглядами, а потом, когда она прошла мимо, стали подавать ей всякие сигналы бедствия: махать руками, панамками, подпрыгивать и орать.

И так они кричали и орали до самого вечера. А мы с Алешкой распаковали ящик, снова наловили рыбы и накормили всю нашу ораву. Мы уже поняли, что ночевать нам снова придется на острове…

Глава VII

ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

Ночь прошла спокойно. А утром начался скандал. Голодные «робинзоны» сначала поогрызались друг на друга, а потом дружно обрушились на капитана и на самого Илью Ильича Муромцева:

– Неслыханно!..

– Переходит все границы!..

– Это не сюрприз, а издевательство!..

– Я лишу его капитанской лицензии!..

– И главное – вода кругом, а выпить не-чего!..

К вечеру недовольство стихло, все решили беречь силы и забрались в палатки. Выползли только к ужину и недовольно морщили носы:

– Опять эта рыба! – Это вместо того, чтобы спасибо сказать.

Облизав вилку, наш потухший начальник встал, оглядел все горизонты и изрек:

– Нужно строить плот.

– Правильно, – сказал Алешка и, оглядев наш песчаный остров, тоже изрек: – Материалу-то сколько хочешь. Можно даже пароход построить.

– А ты не груби, малец! Недорос еще!

– А вы уже доросли? – вступился я за брата. – Тогда идите ловить рыбу. А мы вас больше обслуживать не будем.

– Это бунт! – взвизгнула Дама с пальчиком. – Нужно их выгнать!

– Ага, – согласился Алешка. – За дверь.

– Не остроумничай!

Мы не стали остроумничать, забрали две удочки, кое-что из посуды и ушли на другой конец острова. Дядя Вова присоединился к нам. Он, видно, не терял надежды, что мы нагоним ему самогона, для полного счастья.

– Я лучше с вами поживу, – сообщил он. – Оно надежней. С ними пропадешь.

Мы наломали камыша, собрали вдоль кромки берега подходящие ветки, палки и построили уютный шалаш. Опять наловили рыбы и испекли на углях ракушки.

– А они нас не съедят? – спросил после обеда Вова. – Что-то они расшумелись. Не иначе войной на нас пойдут.

И правда – из «вражеского» лагеря доносился до нас какой-то недружный, но очень активный ор. Он все нарастал, и уже можно было разобрать слово «лодка».

Мы помчались к ним. И правда, вдоль нашего берега медленно проплывал небольшой двухместный ялик с обрывком веревки на носу. Оторвался, наверное, от причала. А наши «робинзоны» бежали за ним следом и ничего не делали, только размахивали руками и орали. Лодка, конечно, от этого не остановилась и к берегу не приблизилась.

Я помчался вдоль берега, раздеваясь на ходу, немного обогнал лодку и бросился в воду ей наперерез.

– Держи ее! – донеслись с берега дружные советы. – За веревку хватай! Греби! Да быстрее ты, уплывет!

Я подплыл к лодке, уцепился за борт, заглянул внутрь – весел в ней не было. Тогда я взял веревку в зубы и поплыл к берегу. Лодка послушно потянулась за мной.

Плыть было нелегко, тяжело дышалось носом, но я упрямо плыл к берегу и скоро почувствовал под ногами песок. Выбрался сам и вытащил нос лодки на берег.

– Ура! – закричали Шорты. – Я сейчас сяду в нее и поплыву за помощью.

– Плывите, – сказал я, отдышавшись. – Только в ней весел нет.

Горе-командир с таким укором посмотрел на меня, будто я нарочно выбросил весла за борт.

– Сплавай лучше за бутылкой, – посоветовал ему Вова, – тут недалеко. Вона, на ближнем берегу, магазин – его отсюда видать. Ушицу забацаем, посидим семейно. Про Волгу споем. Куда спешить-то?

Тут опять начались споры-раздоры. Кто кричал, что нужно «срочно отправлять экспедицию за помощью», кто кричал, что вместо бутылки надо купить колбасы и спичек, а Дама с пальчиком заявила, что нужно купить лосьон и ватные шарики для протирки лица.

– Лосьон да, – кивнул, соглашаясь, Вова, – лосьон, он тоже годится. Когда водки нет.

Но, наконец, здравый смысл «возобалдал», как сказал Алешка, и было решено, что мы с ним, как самые молодые и резвые, отправляемся на лодке «спасать ихние души».

Я подобрал подходящую доску и вырубил из нее гребок вроде лопаты. Мы сели в лодку и отчалили вниз по течению – туда, где скрылся в туманах наш загадочный пароход.

– А мальца бы надо оставить, – сказали Шорты.

– Правильно, – спохватилась Дама с пальчиком, – а то они не вернутся за нами.

– Не оставим мальца, – бросил я через плечо. – А то вы тут его съедите.

– Сырым и несоленым, – добавил Алешка.

Мы медленно плыли по течению. Алешка сидел на носу, а я на корме и изредка чуть подгребал нашим самодельным веслом, как рулем, чтобы лодка не сбивалась с курса.

Постепенно стало темнеть. Солнце село. На берегах зажглись редкие и какие-то робкие, одинокие огоньки.

Скоро совсем стемнело. Река еще блестела волнами и мигала бакенами, а небо совсем потемнело, стало зябко.

– И где же этот дурацкий пароход? – вздохнул Алешка.

По реке все время что-нибудь да плыло. То многоэтажные речные лайнеры, то буксиры с баржами или плотами на прицепе, то катера, а вот нашего пропавшего «Муромца» нигде не было.

Если это шутка капитана, то не самая удачная. Дурацкая даже.

Лешка ежился на носу лодки, мерз. Мне самому становилось неуютно – куда мы плывем? Что ищем?