Времена Бессмертных

Я сижу напротив Августа в кухне дома, куда нас привел Лео. Я съела два кусочка обжаренного хлеба и выпила стакан молока и теперь жду, когда парни вернутся с улицы. Я знаю, что они там делают, хотя вроде как и не должна быть в курсе случившегося. Они закапывают тела! Думаю, убитые многое значили для Лео, иначе он бросил бы их где-нибудь в лесу, а он роет им настоящие могилы. Мне бы хотелось сказать ему какие-то слова сочувствия, попытаться объяснить ему — я понимаю что он чувствует, как никто понимаю — но губы словно сшиты толстыми нитками, я не нахожу в себе смелости заговорить с ним.

Хотя мне очень хочется.

Сколько прошло минут с очень важного осознания, или уже часы отмеряют ту точку невозвратности, где я поняла, что этот молчаливый угрюмый парень с невероятно огромными глазами мне небезразличен? Я вдруг перестала волноваться, потому что момент, который я по неведомой причине уже давно ждала, настал — я встретила его. И это не мои догадки или девчачьи выдумки, наша встреча что-то значит! Невозможно объяснить словами, то чувство, когда понимаешь, что он где-то рядом. Мы еще никто друг другу. Вроде как даже враги, или люди по разные стороны баррикад, но мое сердце неустанно твердит о важных вещах на языке, которого мне пока не разобрать.

Особенный человек хоть раз в жизни появляется в судьбе каждого из нас, и это не значит, что вы обязательно найдете общий язык, воссоединитесь и, пройдя миллионы трудностей, будете счастливы вместе, чаще всего, как я думаю, все совсем на оборот. Вы даже не решитесь заговорить, полагаясь на волю случая, будете сидеть на своем месте и размышлять о том, как вы могли бы подойти друг другу, но так ничего и не сделаете для этого.

Смелость, это такая суперспособность. У большинства ее просто нет.

Я внимательная, даже слишком наверное, раз за разом замечала, как там в его красной машине, он смотрит на меня в зеркало заднего вида, каждый раз пытается себя заставить отвести взгляд, но, то и дело возвращается. Я была куда умнее его. Как только он вышел ко мне из переулка, еще там, в самом сердце Окраины, я уже начала рассматривать Лео; ему так идет черный цвет и дело не в подчеркивании каких-то конкретных черт лица, а в том, что весь его образ окутан мраком и дерзостью. Такие точно должны носить только черные одежды! Странная изношенная спортивная обувь, облегающие (пожалуй даже слишком) штаны из черной джинсовой ткани, широкая футболка того же цвета и слегка великоватая ему кожаная куртка. Он всегда сжимает кулаки, словно каждый раз из последних сил пытается удержать ярость внутри себя, но огромные темные глаза отражают слишком много из того, что Лео хотелось бы утаить. Он вел меня в качестве пленницы к своей машине, а я только и думала, какая же у него грациозная походка, и эти напряженные мышцы ног под плотной джинсовой тканью завладели моим вниманием.

В письме своей подруге, пусть и воображаемой, я бы о таком не написала.

Мои губы сомкнуты, но в голове гремят, как барабаны, ломающие стенки моего черепа слова — разные, в большинстве не имеющие какого-то определенного смысла, просто слова, предназначенные для того, чтобы ОН обратил на меня внимание.

Всю дорогу в автомобиле и даже сейчас, когда я жду распоряжений, сидя на кухне, придумываю фразы, с которых могла бы начать разговор, но ничего не меняется, я, как и прежде в тишине, в тюрьме собственного сознания. Он там, на улице, добраться до него не составит труда, но руки мои сомкнуты и неподвижно лежат на столе, лицо ничего не выражает.

А послушал бы кто-нибудь биение моего сердца! Этот бешеный ритм оглушает меня, в висках кровь пульсирует с такой скоростью, что, кажется, тонкая кожа вот-вот не выдержит и вены лопнут. Я представляю его лицо; огромные темные глаза смотрят на меня из мрака фантазии, и мне ничего не хочется, лишь бы, он так же, хоть разочек посмотрел на меня в реальности!

Я кое о чем узнала: о приговоре, который мне вынесен — до самого последнего дня моей смертной или бессмертной жизни, до самого последнего вдоха, я буду помнить и хранить его лицо в своем сознании. Этот юноша, постоянно сжимающий кулаки, чтобы не выплеснуть на кого-нибудь свою ярость, не принадлежащий никому в этом мире, стал для меня, сам о том не зная, кем-то, кого я долго ждала. Он будет моим приключением, моей дорогой, моим шансом и, возможно, моей трагедией.

Как глупо влюбляться с первого взгляда! Да только что я могу с собой сделать? Сильнейшее неведомое чувство, подобное неожиданно случившемуся концу света, поглотило меня, и с каждой минутой, секундой, с каждым новым взглядом на него я влюбляюсь все сильнее. На что конкретно это похоже?

Я готова позволить ему сделать со мной все, что он захочет.

Я готова рисковать ряди него чем угодно.

Я готова отказаться от вечности ради него, пусть только попросит.

Лео и Спартак входят в столовую и приказывают нам с Августом идти в гостиную отдохнуть. Я, молча, следую указаниям.