Времена года. О времени и о себе

Деревянные рамы окон и дверей, грубо обструганные при подгонке и чуть подкрашенные жидкой краской, царапали руки заусенцами и гвоздями. Все дверные и оконные проёмы были утеплены натуральным войлоком, и многие годы пришлось сражаться с молью всеми известными способами, но на лестничных площадках она чувствовала себя безнаказанно и быстро размножалась, покрывая серыми коврами стены и потолки. Пока войлок пожирался, борьба с молью была малоэффективна, и не все шерстяные вещи своевременно удалось спасти. Об образовавшихся пустотах в оконных проемах после исчезновения войлочного утеплителя и окончании одной из коммунальных войн с насекомыми можно было судить по сквознякам, которые теперь беспрепятственно загуляли по комнатам.

В доме хватало и другой живности – благодаря протяжённым вентиляционным шахтам и мусоропроводам в нём быстро размножались тараканы и крысы. Вентиляционные окна заклеивались марлей, сеткой, но насекомые находили множество других каналов для своего передвижения внутри построенного наспех дома. Мусор вовремя не вывозился, и сбрасываемый по мусоропроводу, заполняя бак, вываливался наружу прямо к входной двери подъезда. В этой куче зародилась и быстро развивалась другая жизнь, и дорогу прохожим перебегали огромные хвостатые твари с наглыми физиономиями.

Я в ужасе просыпалась по ночам от шороха и царапанья крыс, пробирающихся по лабиринтам межблочных пространств и трубам мусоропроводов. Стенания жителей наконец всё-таки достигли санитаров, в соответствие с рекомендациями которых крышки мусоропроводов на всех этажах заварили, а во дворе подальше от дома установили обычные мусорные контейнеры. Несмотря на высокую приспособляемость, тараканы исчезли сами по мере обустройства жителями дома своих квартир с использованием современных материалов, в соседстве с которыми даже не все люди уживаются без ущерба для своего здоровья.

Со временем нефтяные запасы глубоких недр были максимально опорожнены с образованием огромных полых трещин, на что земля закономерно отреагировала, и город стали сотрясать регулярные подземные толчки. Наш большой муравейник, кое-как слепленный на окраине города и открытый всем ветрам, мог в любой момент сложиться как карточный домик и превратиться в груду бетонных осколков. А я вместе с остальными соседями испуганно вздрагивала, неожиданно услышав перезвон пластиковых висюлек на люстрах или стук боковой стенки раскладного стола-книжки.

Территория дома долго не благоустраивалась, пока весь микрорайон не был полностью готов, но казалось, что строительство здесь не закончится никогда, и стук забиваемых свай со временем стал привычным. Низина огромного оврага, заросшая деревьями и кустарником, не просыхала круглый год и постепенно освобождалась от насаждений для очередного нового здания. Наш высокий дом, закрывая солнце, отбрасывал огромную тень, задерживающую высыхание вокруг него грязи, которая регулярно взрыхлялась и перемешивалась землеройной техникой.

Подход к дому был открыт пока только с одной стороны, и передвигаться до своего подъезда приходилось по дощечкам и камешкам, разбросанным по всему двору, а в межсезонье – буквально вплавь. Желающие «срезать» путь в надежде ускорить передвижение напрямую через овраг, иногда на первый взгляд казавшийся сухим и ровным, рисковали буквально утонуть в болоте по колено, и вместо ожидаемого ускорения приходилось долго преодолевать торможение.

Жизнь в новом доме приходилось начинать с ремонта квартир силами самих квартиросъемщиков, а параллельно бесконечному ремонту – преодолевать и другие затянувшиеся бытовые проблемы. Весь строящийся район был рассчитан на горячее водоснабжение, но как оказалось, ждать этого праздника пришлось очень долго. А пока на газовой плите годами громоздился огромный алюминиевый бак с постоянно подогреваемой водой для каждодневных нужд. И если полноценно помыться хотя бы раз в неделю можно было у родственников, счастливых обладателей газовых колонок, или в городской общественной бане, то все остальные процедуры превращались в стихийное бедствие. От постоянного контакта с металлической кромкой ванны на мягких передних тканях моих бёдер образовались две глубокие борозды, и мне открылась великая истина о том, что вся человеческая жизнь – большая бесконечная стирка.