Времена моря, или Как мы ловили вот такенную акулу с вот такусенькой надувной лодки

Результаты экспедиции “Челленджера” легли в основу современной океанографии. Да и кто бы осмелился утверждать, что жизнь на больших глубинах отсутствует, после того как даже самые авторитетные (читай: британские) ученые доказали обратное. Зато разгорелись споры вокруг того, как именно выглядела жизнь морских пучин. Диспут этот не обошел стороной даже прессу. В частности, журнал “Популярные очерки из области естественных наук” (Skildringer af Naturvidenskaberne for alle)

[18] с 1882 года печатал переводные работы виднейших европейских ученых и специалистов. Повышенное внимание уделяется материалам о глубоководных исследованиях. Английский специалист по корневым лилиям Филип Герберт Карпентер, тоже участник экспедиции “Челленджера”, открывает свою статью “Морское дно” словами: “Для большинства из нас дно морских глубин – совершенно неведомый край, который в силу недоступности не дает нам возможности пощупать, воочию изучить его и его диковинных обитателей”. У Карпентера была светлая голова, но слабое здоровье. Хроническая бессонница свела его с ума, и в 1891 году он отравился хлороформом. Зато Карпентер, в отличие от большинства предшественников, сумел силой воображения представить картину подводного мира: “Наши научные исследования учат нас тому, что морское дно при всей его необъятности во многих отношениях подобно поверхности суши. У моря, как у суши, есть горы, долы и широкие, волнообразные равнины. Породою они сильно отличаются в зависимости от местности, есть тут и пустыни, и плодородные почвы, есть леса и скалы, и точно так же, как на суше, здесь обитают всевозможные животные и растения, предпочитающие разные среды обитания и разный климат”[19]

. Еще сто лет, минувших после того, как Карпентер написал эти строки, в науке господствовало мнение, что жизнь морского дна скудна и по большей части представлена морскими огурцами, червями и мелкими тварями. Даже сегодня лишь редкие подводные аппараты способны забраться на крайние глубины. И каждая глубоководная экспедиция обнаруживает не только новые виды, но и неизвестные формы жизни. Такие же открытия делаются, когда исследователи забрасывают сети либо берут пробы дна с глубин, не изученных прежде. Большинство найденных ими видов не описано наукой.

На глубинах, еще недавно считавшихся мертвыми, жизнь, в действительности, бьет ключом. Существуя в кромешной тьме, большинство глубоководных видов сами вырабатывают электрический свет самых причудливых цветов и вариаций, чтобы приманить жертву либо одурачить хищника. Свет может быть пульсирующим, может быть рдеющим. Поскольку здесь, во мраке, водится куда больше видов, чем на суше, этот язык, то есть световые сигналы, является самым распространенным типом коммуникации на планете. Во многих зонах, в тысячах метров ниже уровня моря, живут самые невероятные светящиеся существа – рдеющие, мерцающие, пульсирующие. У многих рыб, таких как глубоководный удильщик или морской черт, у кого на спине, у кого на нижней челюсти имеется отросток (иллиций, или “удочка”), дугою перекинутый к голове. На конце отростка пузырек со светящейся жидкостью – “фонарик”, болтающийся перед глазами. Неподвижно покачиваясь в воде, морской черт поджидает добычу с разинутой пастью, из которой торчат длинные острые зубы. Его боковая линия снабжена сотнями длинных антенн, благодаря которым черт улавливает малейшие колебания воды. Стоит добыче приблизиться, как черт бросается на нее. Некоторые виды удильщиков прозрачны, под стать стеклу. На свету их выдает только небольшой пищеварительный орган. Почуяв опасность, черт, подобно насосу, закачивает в себя огромное количество морской воды, чтобы стать еще неприметней. Некоторые обитатели имеют форму шара и лишены головы, другие, похожие на струны или ленты с пульсирующей плазмой внутри, извиваются в воде – грациозно и, по-видимому, согласованно. Гигантская сифонофора Praya dubia, дальняя родственница медуз, образует колонию, тело которой достигает сорока метров в длину и содержит триста желудков. У одного вида головоногих моллюсков все восемь щупалец покрыты светящимися органами – фотофорами, которые во время охоты могут мигать одновременно: добыча в эту минуту, вероятно, думает, что на нее напала гигантская новогодняя гирлянда[20]

. Медуза Атолла (Atolla wyvillei) в случае опасности начинает мигать тысячей синих огней, словно пожарная машина. Это световое шоу ослепляет и дезориентирует нападающего – либо приманивает хищников покрупнее, которые сжирают остолбеневшего супостата, отводя беду от самой медузы.