Временной узел

Ощущение было невероятное. Мне казалось, что я парю где-то в космическом пространстве и со стороны наблюдаю за движением космических тел. Мне была ясна закономерность их перемещения, зарождения и гибели. Из глубины космоса я наблюдал за жизнью на планетах, делал анализ уровня развития цивилизаций, отмечал их достоинства и недостатки. Мне становился понятным смысл бытия, его целесообразность и направленность. Мне была ясна роль Вселенского Разума в глобальном мироздании и в человеческой жизни в частности.

Хотелось скорее изложить все увиденное и осознанное на бумаге и рука, послушно следуя этому желанию, с фантастической скоростью выводила букву за буквой, слово за словом.

Садясь за стол, я не посмотрел на часы. Поэтому затрудняюсь сказать, сколько времени я затратил на свой труд. Лишь поставив точку в конце последнего предложения, я взглянул на ручные часы. Стрелки показывали без четверти десять. Я потянулся, давая возможность размяться затекшим мышцам, и затем повернул голову назад, расчитывая встретиться взглядом с Иваном Ивановичем. Однако в комнате никого не оказалось. Вскочив со стула, я бросился в коридор. Он был пуст. Я попеременно заглянул в спальню, на кухню и в туалет, но и там не обнаружил моего гостя. Вернувшись в зал, я остановился в дверях, в растерянности крутя головой из стороны в сторону.

– А не померещился ли мне визит старика? – закралась в сознание шальная мысль, – может быть, я заснул, и мне все это приснилось?

Я продолжал крутить головой, и тут взгляд мой упал на раскрытую тетрадь, по-прежнему лежащую на письменном столе.

– Не померещелось, – тяжело вздохнул я, – старик здесь действительно был.

С трудом передвигая вмиг ослабевшие ноги, я добрался до дивана и рухнул на его скрипнувшее пружинами сиденье.

– Значит, теперь я – Пророк, спаситель человечества? – нервный смешок вырвался из моей груди. Все мое существо противилось признанию этого факта, а сознание угодливо подыскивало нужные аргументы. – Чушь! Ерунда! Не может этого быть! Просто зашел ко мне какой-то ненормальный старик, бывший циркач-фокусник. Продемонстрировал пару своих трюков, навешал мне лапшу на уши про какую-то Разумную Энергию, надиктовал несуразный текст, а затем скрылся.

Я хлопнул себя по коленям и громко рассмеялся. В этот момент на глаза мне попалось кресло-качалка, безмятежно стоящее у дальней стены комнаты. Смех резко оборвался.

– Постой, постой, – обратился я к самому себе, – а как же кресло? Оно ведь шевелилось!

Решив провести эксперимент, я упер взгляд в спинку кресла и мысленно приказал ей отклониться назад. В следующую секунду спинка послушно исполнила мое желание. Холодный пот выступил у меня на лбу.

– Пророк! – издал я жалобный вопль, – Пророк, мать твою!..

Я вскочил с дивана и принялся мерить комнату из угла в угол широким шагом.

– Что делать? Что делать? – до боли сжимал я пальцами виски, – может, плюнуть на все и забыть, как-будто ничего не случилось? Как-будто никто ко мне не приходил и не было никакого Ивана Ивановича с его идиотской теорией о Добре и Зле?

В следующую секунду я резко затормозил посреди комнаты от неожиданно пришедшей на ум мысли.

– А что, если все сказанное стариком, правда? Что если действительно за Добро необходимо бороться? Что если я в самом деле призван быть на переднем крае этой борьбы? В этом случае, надо действовать! Но как? Ах да, Иван Иванович говорил, что у меня теперь есть способность убеждать людей, влиять на их сознание и волю. Что же, в таком случае завтра пойду к Ягоде и заставлю его стать моим верным союзником. Без его помощи мне трудно будет обойтись.

Стоп! – хлопнул я себя ладонью по лбу. – А если это лишь блеф старика, решившего придать мне уверенности? Что если никаких экстраординарных способностей у меня вовсе нет? Можно представить как, в этом случае, среагирует Ягода на мои призывы свергнуть тоталитарный режим в СССР. В лучшем случае он упечет меня в дурдом. Ну, а в худшем…

Я поежился, ощутив пробежавший по спине холодок.

– Нет, прежде, чем приступать к столь опасному делу, необходимо убедиться, действительно ли я обладаю нужными мне способностями. Следует провести эксперимент.

Я задумался, подыскивая подходящую кандидатуру.

– Для чистоты эксперимента, – рассуждал я, – этому человеку я не должен нравиться. Будет даже лучше, если он ненавидит меня. Так… так…

Кажется, нашел!

Я вспомнил о Любе Кожевниковой, сотруднице нашего отдела. Люба занимала в отделе невысокую секретарскую должность, однако это обстоятельство не мешало ей пользоваться повышенным вниманием работников аппарата НКВД мужского пола. Причиной тому была ее внешность: небесного цвета глаза, обрамленные густыми, длинными ресницами, алые полные губы и большая, упругая грудь, которая на фоне стройного, чуть худощавого тела казалась еще величественнее.