Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)

Я сталинист, как сейчас таких называют. Но я им не был обласкан. Я простой рабочий (был) – пенсионер. Не нажил капиталов. 70 лет прожил, но не смог приобрести приличной одежды. С августа 1942-го по май 1943-го (два месяца в госпитале) – беспрерывные бои, в мае новое ранение, десять месяцев в госпитале. С апреля 1944 г. снова в армии. Крови пролито много. Вшей покормил вдоволь – но ни одной награды.

…г-н Чубайс на всю страну утверждает: "Пусть выживет сильнейший!"

Этот волчий закон хорош для шахтёров (тогда они раскольнически шли на сговоры с правительством Ельцина. – Ю.В.) и предпринимателей всех мастей, но не для врачей, учителей, пенсионеров и вообще всех остальных, в т.ч. и армии.

Г-ну Шумейко как-то сказали, что раньше цены были очень низкие, на что он ответил, что и зарплаты были символические.

Докладываю: в 1941-м, перед войной, я, 17-летний рабочий на заводе, получал сначала 450 руб., потом 650 руб.

На базаре картошка была 3 руб. (мера: 16 кг), мясо было 3 руб. кг. Подсчитай, что чего и сколько я мог купить на эти деньги.

Плохо было с промтоварами. Это было.

Но я был сыт. Я не думал о том, что буду кушать завтра. И дети мои почти даром посещали д/сады, были в п/лагерях, даже на черноморском побережье.

Попробуй сейчас!

Т.Власов! Написал тебе просто так, от души. Накипело, а поделиться не с кем. Извините за почерк. Руки больные. Прошу прощения за текст.

Даёшь новые интересные публикации, только без "тирании" в прошлом.

г.Волгоград. ШешинН.И" [77]

.

Нравится нам или нет, но смерть Сталина убедительно показала любовь народа к нему, а последующие десятилетия лишь подтвердили сей факт с неизменностью. У народа своё понимание руководителя. Оно в корне расходится с пониманием интеллигента, и тем более прозападно настроенного. Народ определяет своё отношение от буден жизни: справедливости труда, забот, надёжности существования, наименьшего произвола властей, невозможности жировать преступникам и махинаторам от власти и ворам, то есть всей тяготы жизни.

По смерти Сталина к мечу жадно и нетерпеливо потянулось сразу несколько рук, рукоять ухватила рука не национального вождя. Да и откуда ей было взяться там… национальной?…

Грозная тень вождя с недоумением взирает на нас из прошлого. Тот ли это народ, с которым он возродил великую дежаву, сломал хребет гитлеровской Германии, выстоял перед "атомным" шантажом заросшей салом Америки?…

Неужели вся история людей – это только метания из одной крайности устройства жизни в другую?

ГЛАВА IV

2 ноября 1917 года (по старому стилю) бывший военный министр Александр Иванович Верховский напечатал письмо в горьковской "Новой Жизни", которая тогда прочно и надолго заняла противоленинскую сторону:

"Я глубоко возмущен тем, что меня, не спросив, включили в список министров (Совет Народных Комиссаров. – Ю.В.). Ни в какие соглашения с большевиками я не пойду, так как люди эти, всё обещая, ничего не дадут. Вместо мира междоусобная война, вместо хлеба – голод, вместо свободы – грабежи, анархия и убийства.

Мир может дать только правительство, признанное всей страной. Крестьяне, юг, казачество соглашения с большевиками не признают.