Читаем Время борьбы полностью

– В 1985 году мы надеялись, что вот сейчас развернемся и весь наш потенциал пойдет на благо страны. Но прямо вам скажу: у меня очень быстро наступило отрезвление от речей тогдашнего Генерального секретаря. Ближайшие мои товарищи могут подтвердить: где-то уже через полгода я начал говорить открыто, что из этого нашего руководителя как бы не вышло совсем не то, что он нам предлагает.

Это не ставлю в какую-то особую заслугу себе. Просто я вырос профессионально на предприятии промышленном, где мастерство нужно показывать делами, а не болтовней и пустыми прожектами.

– Ну хорошо, значит, у вас был этот подход – смотреть при оценке прежде всего на дело. Однако суть моего вопроса – в самоопределении, которое при этом надо было предпринимать: куда идти, с кем, по какому пути? Ведь многие поспешили отречься от партии, когда связь с ней стала «невыгодной» или даже опасной...

– Я честно старался выполнять возложенные на меня обязанности, совмещая работу в областном комитете партии и свое депутатство. А в августе 1991-го произошли события, поначалу вызвавшие в народе большие надежды, но тут же – большие разочарования. Все-таки, надо прямо сказать, в массе своей народ надеялся, что удастся преодолеть этот разброд и шатания, в которые была ввергнута страна. Люди требовали каких-то решительных действий по наведению порядка и прекращению болтовни, которая неслась со всех политических трибун. Большинство хотело возвращения на нормальный путь развития, но – не получилось.

– А как сложилось тогда лично у вас?

– Если помните, был Съезд народных депутатов, на который собиралось более тысячи человек, и был Верховный Совет, работавший постоянно. Четверо из двенадцати депутатов от Дагестана, сменяясь, входили в Верховный Совет. Так вот, как раз произошла очередная ротация, и меня избрали членом Верховного Совета на постоянной основе. Были в нем Совет Федерации и Совет Национальностей. Я в Совете Национальностей стал представлять многонациональную республику Дагестан.

– Но что стало с партийностью вашей? Партия коммунистов была запрещена, ее официально не существовало...

– Коммунистом я оставался всегда. После августовских событий в 1991-м начались гонения, шельмования, в том числе и в нашей республике. Приехали эмиссары всякие. Но у нас, я считаю, народ очень выдержанный и в большинстве своем преданный Советской власти. После того как в Москве Компартия была закрыта, мы у себя в республике вынуждены были создать Партию трудящихся Дагестана. Это по существу были те же первичные партийные организации.

– Были зарегистрированы?

– Да. Хотя приходилось собираться где-нибудь в сквере перед обкомом или в каких-то других «неприспособленных» местах, поскольку все наши помещения были закрыты и для входа запрещены, там шла всяческая «инвентаризация» и т. п. Однако мои товарищи дагестанцы в это время поработали очень здорово, благодаря чему сохранили костяк нашей партийной организации. Я как был там на партийном учете, так и оставался.

– Хотя приходилось больше работать в Москве в этот период?

– У меня была там постоянная активная работа в Верховном Совете, но мой статус как-то поддерживал и моих товарищей в республике. А они поддерживали меня.

– Потом, когда Конституционный суд состоялся, Партия трудящихся Дагестана органично влилась в КПРФ?

– Конечно. Там и проблем никаких не было, когда мы легализовались.

– Да, очень интересно, как это всё на местах происходило... Ну а в 1993-м, во время расстрела Верховного Совета, где вам довелось быть?

– У меня день рождения 21 сентября. С тех пор он стал для меня и днем траура.

– Поскольку совпал с печально знаменитым указом Ельцина?

– Мы сидели за столом в Махачкале всей нашей семьей – и вдруг в 8 вечера объявляют по телевизору этот самый указ 1400. Выпили мы за здоровье всех нас и договорились, что утром, рейсом в 10.00, я улетаю в Москву.

Так и произошло. Вылетел я в Москву еще с несколькими нашими депутатами. В 14 часов 22 сентября мы вошли в здание Верховного Совета, а вышел я оттуда уже 4 октября. Всё, что происходило тогда, было на моих глазах. Поэтому, когда сегодня кто-то хочет принизить или по-другому интерпретировать те трагические события, душа моя протестует. Для меня, конечно, это было большое потрясение, но, как участник и свидетель, могу всем рассказывать, что я видел своими глазами и что пережил.

– Не сломались?

– Сразу же потом начались эти тайные наши совещания актива партии, которые шли в течение недели или даже больше: что будем делать и как будем делать? Поразительно! Раньше о таком я читал только в исторической литературе, посвященной большевикам, действовавшим в подполье. Были такие ситуации, что мы шли на конспиративное совещание в какой-то дом, в какое-то место – и вот собирались на расстоянии 15–20 метров друг от друга, делая вид, что друг друга не знаем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука