Время борьбы

Поскольку телевидения тогда не было, я не мог видеть любимых артистов и только пытался представить, какие они. Увидел значительно позднее, уже после войны, когда приехал в Москву учиться. В то время «сборные» концерты с участием самых выдающихся исполнителей – эстрадных, оперных, драматических – проходили регулярно на многих площадках – от Колонного зала Дома союзов до сада «Эрмитаж» и по цене доступны были буквально всем. Здесь зрители встречались со Смирновым-Сокольским и Набатовым, Яроном и Хенкиным, в сценах из спектаклей выступали Рыжова и Турчанинова, Тарасова и Яншин, здесь пели Лемешев, Козловский, Давыдова, Максакова, Георгий Виноградов и, что бывало достаточно часто, Бунчиков и Нечаев.

– Накануне каждого концерта звонила администратор, – вспоминает Галина Владимировна Бунчикова, – и говорила: «Передайте папе, завтра форма одежды – фрак». Или: «Форма одежды – смокинг». Это была, по-моему, не просто форма одежды, а выражение высочайшего уважения к зрителям и слушателям, хотя в зале присутствовала вовсе не какая-то отборная, по-нынешнему говоря, «элита». Зрители и слушатели были разные – от министров до рабочих, но папа, как артист, с одинаковым уважением относился ко всем.

Да, как настоящий артист. Как советский артист.

Родился Владимир Бунчиков в Екатеринославе (Днепропетровске) в 1902-м. Семья большая, семеро человек, отец

– портной, мать вела домашнее хозяйство. А еще она хорошо пела, особенно украинские народные песни, которые Володю буквально завораживали. Он шел потом на берег Днепра, куда-нибудь на пустынное место и тоже их пел.

Незадолго до Первой мировой войны «в поисках лучшей доли» старший брат подался в Аргентину, забрав к себе потом постепенно и всю семью. Но он не уехал, несмотря на многочисленные приглашения и вызовы. И вот как Галина Владимировна объясняет это:

– Папа всегда говорил нам: «Человек должен умирать там, где он родился». Таков был его твердый принцип. Родину он любил не на словах, а очень глубоко, органично, и, думаю, недаром композитор Матвей Блантер, с которым он дружил, именно ему посвятил прекрасную свою песню на слова Михаила Исаковского «Летят перелетные птицы». Это была одна из самых любимых песен отца!

А я сразу вспоминаю спектакль «Ее друзья» по пьесе Виктора Розова, который с огромным успехом идёт в Театре Татьяны Дорониной. С какой пронзительной силой звучат там эта песня и неповторимый голос Владимира Бунчикова!

Летят перелетные птицыУшедшее лето искать,

Летят они в дальние страны,А я не хочу улетать.А я остаюся с тобою,Родная навеки страна,Не нужно мне солнце чужое,

Чужая земля не нужна.

Как же он стал певцом? Перебравшись к родственникам в Симферополь, устроился рабочим сцены в тамошний театр. Случались здесь незабываемые встречи. Обслуживал, например, гастроли самой Неждановой. Приносил цветы от поклонников Вере Холодной, за что получил от нее полтинник, на который смог купить себе добротные сандалии, сменив наконец до предела изношенные, дырявые башмаки. А во время Гражданской войны, когда город был под белыми, в театре выступал Александр Вертинский. Запомнилось, что после концерта к нему подошел офицер и, откозыряв, сказал:

– Вас приглашает спеть для него генерал Шкуро.

– Извините, но я очень устал, не могу.

– Приказы командующего не обсуждают!

И Вертинского увели. Спустя много лет, когда знаменитый артист вернулся на Родину, а Бунчиков тоже был уже известным артистом, в одном из концертов они встретились, и Владимир Александрович напомнил ему про тот эпизод.

– Да, было, было, – с грустью ответил Александр Николаевич.

А теперь – строки из воспоминаний Владимира Бунчикова:

«В театре шли музыкальные спектакли, и я непроизвольно запоминал и напевал вполголоса арии. Как-то, готовя сцену к репетициям, я подошел к неосвещенной рампе и... запел „Тройку“. Слышу аплодисменты. Думал, в темном зале никого нет, а там оказался помощник режиссера. „А что ты еще сможешь спеть?“ – „Вернись в Сорренто“. Спел. „А сколько тебе лет?“ – „Скоро шестнадцать“. – „Тебе еще рановато заниматься пением, но у тебя в голосе золото, береги его. И обязательно надо учиться“.

Он запомнил этот наказ. Голос берег – не пил, не курил, даже до пенсии не ел мороженого. А вот с учебой вышло так. Настало время идти в Красную Армию, и оказался он в родном Екатеринославе. Увлекся бурной общественной работой – в роте организовал творческую агитбригаду «Синяя блуза». И в одно из увольнений пришел к музыкальному техникуму. «Ноги сами меня принесли», – шутил потом.

Его согласились прослушать. Но... после первого же куплета серенады Дон Жуана остановили: «Спасибо». Что это значит? «Спасибо – „да“ или спасибо – „нет“? Полчаса томительного ожидания, а затем объявляют: „Зачислен“.