Время Ч.

Я с трудом понимал, как можно было на вьетнамках заработать хотя бы первые сто тысяч долларов, но, как мне показалось, не знал этого и Добровинский. Мы оба молчали секунд сорок, затем я спросил его о ситуации с арестом Иванькова. Адвокат как будто ждал этого вопроса. Как я уже говорил, Добровинский в начале следствия был адвокатом Япончика и перипетии его уголовного дела знал досконально.

– Я не готов поверить в то, что Иванькова – Япончика сдал ФБР Михаил Черный. Дело в том, что я общался с Михаилом после суда над Япончиком, и он знал, что я был адвокатом Иванькова. Если бы эта версия была правдой, Черный просто не стал бы со мной общаться. А я очень много помогал Михаилу, в частности в Нижневартовске в нефтегазовой сфере, и вошел в святая святых бизнеса Черного. Я знал слишком много из того, чего посторонний, обычный человек знать не должен был вообще. И поэтому скажу, что если бы был конфликт между Черным и Иваньковым, то эти криминальные проблемы решал бы Антон Малевский, который в середине 1990-х, то есть на момент знакомства Япончика с Михаилом, уже был правой рукой Черного. Впрочем, Антон, надо заметить, очень рано и трагически погиб. Он разбился, прыгая с парашютом где-то в Африке. Мне говорили, что это несчастный случай, что произошла какая-то техническая накладка, но я в это не верю до сих пор. Я не верю, что эта смерть носила естественный характер.

Тут Александр Добровинский вдруг замолчал, как будто в кабинете неожиданно появился кто-то третий, нежелательный слушатель. Продолжать дальше разговор не имело смысла. Я понимал, что адвокат знает намного больше, чем может позволить себе рассказать. Александр встал и взял в руки клюшку для гольфа. Мне пора было уходить. Я спросил, можем ли мы продолжить разговор позже, он, улыбнувшись, согласился. При этом мы оба понимали, что имя Антона Малевского, скорее всего, больше нами произнесено не будет. Но сказанное о нем уже было зацепкой. Правда, не так много сумел я узнать о прошлом Черного, но то, что именно Антон Измайловский был его правой рукой, давало мне новую ниточку в расследовании...

Топ-менеджер от мафии

От офиса Александра Добровинского до здания Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД на Садовом кольце я доехал за десять минут. На проходной же ждал значительно дольше. Наконец мой хороший знакомый Олег Н. вышел из мрачного желтовато-серого здания мне навстречу. Не так давно Олег получил звание полковника. В марте 1995 года мы вместе часами изучали видеозапись, сделанную оперативниками на Новокузнецкой улице в ночь смерти Влада Листьева. Съемка велась одним из сотрудников главка. Моя задача заключалась в том, чтобы отсеять сотрудников телевидения от других, столпившихся во дворе дома в ожидании выноса тела Листьева из подъезда. Олег тогда был уверен, что убийца Влада находится в этой толпе. Впрочем, я не знаю, к чему в итоге привел тот просмотр, но нас с Олегом судьба свела в тот вечер надолго. А спустя пять лет после гибели Листьева мы вместе с ним ездили на Ваганьковское кладбище, где Олег, быстро пройдя мимо места захоронения Влада, подвел меня к одной маленькой, но ухоженной могиле на окраине кладбища и, остановившись напротив, сказал:

– Я нашел его.

На небольшой гранитной плите были выбиты имя и фамилия похороненного здесь человека. С фотографии на нас смотрел улыбающийся десантник в тельняшке. «Афганец», – подумал я.

– Это и есть киллер. Фамилия – Агейкин. Он убил Листьева, – прервал мои размышления Олег.

Как он нашел эту могилу, к какой именно преступной группировке принадлежал тот «афганец», я Олега не спрашивал. Он бы все равно не сказал. Тогда еще оставались шансы раскрыть убийство Листьева. Кстати, «киллер в тельняшке» был застрелен спустя всего несколько дней после своей жертвы. С тех пор, с момента этого нашего похода на кладбище, я верил Олегу всецело. Именно поэтому я и хотел посоветоваться с ним на этот раз.

Как я и ожидал, историю Измайловской группировки Олег знал как свои пять пальцев. Костяк группировки первое время составляли ранее судимые члены молодежных банд, которые еще в 1980-е вели непримиримую борьбу за территорию со знаменитыми «люберами». «Измайловцы» еще в те времена зарекомендовали себя беспределыциками и отморозками. Они охотно брались за выполнение заказных убийств и брали за это весьма скромную плату, чем раздражали «конкурентов» из курганской братвы. Термин «демпинг» уже тогда входил в моду...