Время для звезд

– Будем надеяться. Мендоса! Высади его. Пусть попробует.

– Сейчас, шеф. – Мендоса что-то сказал пилоту, тот перелетел виадук и начал снижаться.

Ламмокса они увидели сразу: тот забился под край моста, стараясь сделаться как можно меньше. Джон Томас высунулся из вертолета и закричал:

– Лам! Ламми, мальчик! Иди к папочке!

Ламмокс зашевелился. Вместе с ним зашевелился и конец виадука. Недоверчиво озираясь, он высунул из убежища передние футов десять-двенадцать своего громадного туловища.

– Лам, я здесь, наверху!

Ламмокс наконец увидел своего друга и расплылся в идиотской улыбке.

– Опускайся, Слэтс! – резко скомандовал сержант Мендоса. – Пора кончать с этими делами.

Пилот немного снизился, повернулся к Мендосе и озабоченным голосом сказал:

– Сержант, этого вполне хватит. А то я раз видел, как эта тварь встает на дыбы.

– Ладно-ладно. – Мендоса открыл дверцу и спихнул наружу веревочную лестницу, которую используют при спасательных работах. – Сумеешь спуститься, сынок?

– Конечно. – Придерживаясь за руку Мендосы, Джон Томас вылез наружу и крепко ухватился за перекладину. Осторожно нащупывая ступеньки, он добрался до конца лестницы. До головы Ламмокса не хватало каких-то шести футов. Джон Томас посмотрел вниз. – Малыш, подними-ка голову. Помоги мне слезть.

Ламмокс оторвал от земли еще одну пару ног и аккуратно подставил широкий череп прямо под ноги Джону. Тот отпустил лестницу и слегка покачнулся, удерживая руками равновесие. Ламмокс осторожно положил голову на землю.

Джон Томас спрыгнул и сразу же повернулся к Ламмоксу. Падение, похоже, нисколько тому не повредило, хоть за это не нужно было переживать. Теперь первым делом домой, а там уж как следует осмотреть его с головы до ног.

Ламмокс ласкался, тычась Джону Томасу в ноги; звуки, которые он при этом издавал, были удивительно похожи на громкое мурлыканье. Джон Томас напустил на себя строгий вид:

– Ламми плохой! Ламми очень-очень плохой… Просто ужас какой плохой, понимаешь?

После таких слов Ламмокс был ну просто само смущение. Он опустил голову до земли, посмотрел на Джона Томаса снизу вверх и широко распахнул рот.

– Я не хотел! – пропищал он тоненьким голоском маленькой девочки.

– Не хотел… Ну конечно, ты не хотел. Ты никогда не хочешь. А вот я сейчас возьму и запихну твои лапы тебе в глотку, этого ты хочешь? Я кисель из тебя сделаю, а шкуру пущу на половик. Об ужине даже не заикайся. Он, понимаете ли, не хотел!

Подлетел ярко-красный вертолет и низко завис над ними.

– Порядок? – послышался сверху голос Драйзера.

– Еще бы.

– Хорошо. Значит, план такой. Я передвину это заграждение. Ты выведешь его на Хиллкрест, только выходите из этой лощины не вниз, а вверх. Там будет ждать сопровождение, вы пристроитесь сзади и так будете двигаться до самого дома. Понятно?

– Понятно.

Джон Томас посмотрел назад и увидел, что шоссе под виадуком с обеих сторон перекрыто щитами для подавления уличных беспорядков. Щиты были сделаны из тяжелых бронированных плит, которые установили на тракторы. При помощи такой техники можно в считаные минуты надежно перегородить любую улицу или площадь. Это было обычное полицейское снаряжение, введенное после мятежей девяносто первого года, но Джон Томас никогда не видел, чтобы оно применялось в Вествилле. До него стало понемногу доходить, что город не скоро забудет день, когда Ламмокс отправился погулять.

Хорошо еще Ламмокс был слишком напуган и ему в голову не пришло попробовать на вкус один из этих щитов. Значит, можно было надеяться, что его питомец весь день был слишком занят, чтобы слопать какую-нибудь железяку. Джон повернулся к Ламмоксу:

– Ладно уж, вытаскивай свою уродскую тушу из этой щели. Мы идем домой.

Ламмокс с радостью подчинился; виадук опять заходил ходуном.

– Сделай-ка мне седло.

Середина туловища у Ламмокса опустилась на пару футов. Подумав немного, из той части спины, где получилась впадина, он соорудил что-то напоминающее кресло.

– А теперь хватит топтаться, – приказал Джон Томас. – А не то все пальцы отдавишь.

Ламмокс замер, тело его слегка подрагивало; Джон вскарабкался ему на спину, цепляясь за складки непрошибаемой шкуры. Сейчас он был похож на раджу, собравшегося охотиться на тигров.

– Ну, все в порядке. Теперь не спеша вверх по дороге. Стой, куда! Развернись, тупая твоя башка. Я же сказал вверх, а не вниз.

Ламмокс развернулся и послушно поковылял по шоссе.

Дорогу перед ними освобождали от посторонних две патрульные машины; две другие двигались позади. С воздуха на безопасном расстоянии их прикрывал помидорно-красный вертолет шефа полиции Драйзера. Развалившись на своем сиденье, Джон Томас зря времени не терял: он сочинял две речи одновременно. Первая предназначалась для Ламмокса, а со второй он собирался выступить перед матерью. С речью номер один особых хлопот не было: он раз за разом возвращался к ней, придумывая эпитеты один краше другого, когда спотыкался в составлении другой.