Время для звезд

– Я дождалась взрывов – обоих – и бросилась на поиски, туда, куда меня раньше не пускали. Но скафандра там не было! Потом я нашла тебя и… Ох, Кип, она снаружи уже почти час! – Девочка посмотрела на часы. – Осталось минут двадцать. Если к тому времени маяк не запустить… Она так старалась и погибла на-на-напрасно! Она бы этого не перенесла!

– Где мой скафандр?

Больше черверотых не попалось, – очевидно, только один нес вахту, пока остальные кормились. Чибис показала мне дверь-шлюз, за которой находилась столовая, – должно быть, бомба нарушила герметичность отсека, и, когда владельцев разнесло на кусочки, двери закрылись сами. Мы поспешили дальше.

Верная своей логике, Чибис оставила помещение со скафандрами на самый конец. Человеческих скафандров тут было больше дюжины – это сколько же супа съедали упыри? Что ж, больше им не пировать! Не теряя времени, я крикнул:

– Привет, Оскар! – и начал одеваться.

Где пропадал, парень?

На вид Оскар был в отличной форме. Рядом висел скафандр Толстого, а дальше скафандр Тима. Расправляя Оскара, я взглянул на них, прикидывая, нельзя ли чем-нибудь поживиться. Чибис смотрела на скафандр Тима:

– Может, мне подойдет?

Он был куда меньше Оскара и велик девочке всего на девять размеров.

– Глупости! Он тебе как индюку носки. Лучше помоги мне. Сверни эту веревку кольцами и пристегни к моему поясу.

– Она не понадобится. Мамми собиралась отнести маяк на сотню ярдов по эстакаде и там установить. Если у нее не вышло, это сделаешь ты. И поверни выключатель, он сверху.

– Не спорь! Сколько времени осталось?

– Не буду, Кип. Восемнадцать минут.

– Ветер там сильный, – добавил я, – а Мамми совсем легонькая. Если ее сдуло, веревка пригодится, когда буду искать тело. Подай молоток со скафандра Толстого.

– Сейчас!

Я выпрямился. Приятно было снова ощущать на себе Оскара. Потом я вспомнил, как замерзли ноги, когда мы шли сюда от корабля.

– Еще бы асбестовые сапоги…

Чибис, казалось, озадачилась.

– Подожди здесь!

Не успел я слово вымолвить, она убежала. Я продолжал шнуроваться, все больше беспокоясь – она даже не взяла лучевое оружие. Наконец я спросил:

– Штатно, Оскар?

Штатно, парень!

Рычажок у подбородка в порядке, цвет крови в порядке, радио… оно мне не понадобится, вода… Емкость была пуста. Не важно, я не успею почувствовать жажду. Я нажал на клавишу, уравнивая давление внутри скафандра с наружным.

Чибис вернулась с чем-то похожим на балетные туфли для слоненка. Придвинулась к моему шлему и прокричала:

– Они носят вот это! Попробуй надеть.

Кое-как я натянул их на ноги, как огромные носки. Встал и почувствовал, что они улучшают сцепление с полом; неуклюжие, но ходить легко.

Через минуту мы стояли у выхода из большой комнаты, где я уже побывал. Ее дверь-шлюз закрылась после взрыва второй бомбы, которая разрушила дверь в туннеле. Бомбу в столовой подложила Чибис и сразу удрала в свою комнату. Не знаю, устанавливала ли Мамми таймеры, чтобы взрывы произошли одновременно, или управляла бомбами дистанционно, – да это и не важно, главное, что мощная база черверотых превратилась в руины.

Чибис знала, как обращаться со шлюзом. Когда внутренняя дверь открылась, я крикнул:

– Время?

– Четырнадцать минут. – Она подняла руку с часами.

– Помни, что я сказал: оставайся тут. Заметишь любое шевеление, сначала поливай голубым светом, потом спрашивай.

– Я помню.

Я зашел в шлюзовую камеру, закрыл внутреннюю дверь, нашел клапан на внешней двери и дождался, когда уравняется давление.

Те две-три минуты, пока открывался основной замок, я провел в тягостных раздумьях. Не хотелось оставлять Чибис одну. Где гарантия, что все черверотые мертвы? Прочесывали мы второпях; кто-то мог ускользнуть – они ведь шустрые.

Кроме того, Чибис сказала «Я помню» вместо «Хорошо, Кип, я так и сделаю». Оговорка? Они случались, только когда были ей нужны. Между «вас понял» и «разрешите исполнять» разница огромная.

И, кроме того, сама моя затея – отыскать тело Мамми – была дурацкой. Как только доставлю его внутрь, оно начнет портиться. Было бы лучше оставить его в естественном морозильнике.

Но эта мысль была невыносима. Там лютая стужа, а Мамми была такой милой и теплой… такой жизнерадостной. Я должен принести ее туда, где она согреется.

Если эмоции начинают толкать на заведомо глупые поступки, это тревожный сигнал.

Что еще хуже, я не оценивал свои действия. Это из-за спешки, ведь Мамми хотела включить маяк раньше определенного момента, до которого осталось мало времени, может минут десять. Задачу-то я выполню, но какой в том прок? Допустим, ее родная звезда совсем рядом – например, Проксима Центавра, – а черверотые прилетели откуда-то издалека. Даже если маяк заработает, сигнал бедствия дойдет до ее соплеменников лишь через четыре года!