Время до крестовых походов до 1081 г.

Совершенно иной была картина в царствование Константина V Копронима (741–775), преемника Льва III. Воспитанный своим отцом, Константин проводил вполне определенную иконоборческую политику и в последние годы своего царствования начал преследование монастырей и монахов. Ни один из иконоборческих императоров не подвергался в сочинениях иконопочитателей таким поношениям как этот «многоголовый дракон», «жестокий преследователь монашеского чина», «этот Ахав и Ирод». Поэтому очень трудно составить беспристрастное мнение о Константине. Э. Штайн, конечно, не без некоторого преувеличения, называет его самым смелым и самым свободным мыслителем в истории восточной римский империи. [631]

Собор 754 года и его последствия. В момент вступления Константина на престол положение империи было таково, что ее европейские провинции придерживались иконопочитания, малоазиатские же имели в составе населения немало иконоборцев. Первые два года правления Константина прошли в борьбе его со своим зятем Артаваздом, который поднял восстание против императора в защиту икон, принудил его покинуть столицу и заставил провозгласить себя императором. В течение года, когда Артавазд правил государством, иконопочитание было восстановлено. Однако, Константину удалось свергнуть Артавазда и вернуть себе трон. Главные виновники восстания понесли жестокие кары. Попытка Артавазда, показавшая Константину возможность при создании соответствующих условий без труда восстановить иконопочитание, заставила последнего принять решительные меры и твердо укрепить в народном сознании правоту иконоборческих взглядов.

Константин решил для этого созвать собор, который должен был бы обосновать иконоборческую политику, одобрить ее и этим самым создать в народе убеждение в правильности императорских мероприятий. Собор, на который съехалось более трехсот епископов, состоялся во дворце Иерии, на азиатском берегу Босфора, против Константинополя, в 754 году. [632]

Однако патриархи на соборе отсутствовали: константинопольская кафедра была в то время вакантна; Антиохия, Иерусалим и Александрия отказались принять участие в соборе; папские легаты также на соборе не появлялись. Впоследствии это обстоятельство явилось в глазах противников собора основанием для признания недействительными его решений. Через несколько месяцев собор был переведен в Константинополь, где и был избран новый патриарх.

Определение собора 753–754 года, сохранившееся в деяниях седьмого Вселенского собора, вынесло окончательный приговор иконопочитанию, который гласит, что «всякая икона, сделанная из какого угодно вещества, а равно и писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, должна быть извергаема из христианских церквей; она чужда им и заслуживает презрения. Да не дерзнет никакой человек заниматься таким нечестивым и неблагоприличным делом. Если же кто-либо с этого времени дерзнет устроить икону, или поклоняться ей, или поставить ее в церкви, или в собственном доме, или же скрывать ее, такой, если это будет епископ или пресвитер, или диакон, то да будет низложен, а если монах или мирянин, то да будет предан анафеме, и да будет он виновен и перед императорскими законами, так как он противник Божиих распоряжений и враг отеческих догматов». Из этого определения, помимо его общего значения для икон, важно отметить, что лица, виновные в иконопочитании, подлежат императорским законам, т. е. светской власти, чем впоследствии участники седьмого Вселенского собора и будут объяснять факты необыкновенного насилия, проявленного некоторыми императорами в отношении церкви и монахов. Анафема провозглашалась тому, кто «старается представить посредством вещественных красок свойства Бога-Слова… и лики святых, неприносящие никакой пользы, потому что это глупая затея и изобретение дьявольского коварства». В конце определения собор возгласил: «Новому Константину и благочестивейшему императору многая лета!.. Благочестивейшей и августейшей (императрице) многая лета!.. Вы утвердили догматы святых шести Вселенских соборов. Вы уничтожили идолослужение…» Анафеме были преданы патриарх Герман, «почитатель дерева», и Мансур, т. е. Иоанн Дамаскин, «мыслящий по-сарацински, злоумышляющий против империи, учитель нечестия, превратно толковавший Божественное Писание «. [633]

Единогласное постановление собора произвело сильное впечатление. «Многие, – по словам проф. Андреева, – кого еще беспокоило смутное сознание неправоты иконоборцев, теперь, естественно, должны были успокоиться; у многих, которые прежде колебались в ту или другую сторону, благодаря сильной аргументации соборных определений, могли сложиться сознательные иконоборческие воззрения». [634] Народ должен был клятвенно поручиться в том, что он впредь не будет поклоняться иконам.