Время доверять

Гордеев был с ними.

Антон пришёл к выводу, что без Шапкина всё равно не смогут реализовать разработку. Без него ни один документ или запрос не отправить. Закончатся сроки прослушивания телефонных переговоров, и на этом всё. Останется единственный источник информации от разведчиков и те сведения, которые успели накопать ранее. Гордеев — не помощник, Шапкина жалеет. А что его жалеть? Сам напросился — какого чёрта поехал наблюдать?

Вместо того чтобы своей непосредственной работой заниматься, лезет во всё подряд! Шашки наголо — в атаку! Взял бы да порубал всех бандитов слабо?..

Так, анализируя ситуацию, Заботкин уже почти согласился с начальником, но никак не мог найти объяснение для братьев Куликовых. Как их вывести из-под удара?

Прошла неделя с момента разговора, затем вторая, а он всё тянул, думал, переживал.… В душе тлела надежда — может, Шапкин не такая сволочь, разобрался, опросил, как положено, и материал в архив сдал. Дней-то прошло много…

В очередной раз, заглянув в отдел, узнал от сотрудников, что его искал начальник. Даже слегка обрадовался — наверно, скажет, что всё в порядке. И Антон согласится прекратить дело, вот только разведка… Может, вместе что придумают…

В кабинете у Шапкина сидела жена Заботкина и Алла с дочкой.

— Папочка, папочка, мы так соскучились с мамой! — вскрикнула Даша и, соскочив со стула, бросилась Заботкину на шею.

Антон наклонился, обнял девочку, поднял на руки, поцеловал в щёку. Обречённо подумал, что Сергей Моисеевич всё рассчитал — оперативный опыт не пропьёшь…

— Можно мы пойдём, — обратилась Алла к Шапкину, больше мне рассказать нечего.

— Конечно, конечно! — улыбался Сергей Моисеевич. Его усы победоносно топорщились в стороны.

Он встал и услужливо пригласил Аллу на выход. Даша недоумённо смотрела на мать. Постепенно расслабляла руки, державшие Антона за шею, медленно сползала вниз по его телу.

Антон отпускал девочку. Чувствовал боль в груди. Точно отрывал ребёнка с частью своего тела.

Даша, не понимая заговора взрослых, но чувствуя что-то напряжённое, перестала улыбаться. Взяла мать за руку и, оглядываясь на Заботкина, молча, вышла за дверь, следуя за Шапкиным.

Антон остался наедине с женой.

— Она на тебя совсем не похожа, — удивительно спокойным голосом прервала молчание Марина.

— Кто она? — не понял Антон, но тут же сообразил, о ком идёт речь. — А…

— Тебе надо сделать генетическую экспертизу, деловито продолжила жена.

Антон молчал. Он ожидал, что Марина начнёт истерить, но она была точно каменная. Словно давно готовилась:

— Теперь я понимаю, почему тебе не хватало времени на нас. Спасибо начальнику. Он открыл мне глаза, помог принять окончательное решение.

Мы уезжаем в Финляндию.

— Как? — инстинктивно вырвалось у Антона, но прозвучало квёло, без интонации. Вспомнил, что уже был разговор об этом. — А как же, Илья школу ещё не закончил. У Олега — институт…

— Спохватился, — надменно усмехнулась жена, Олег ещё зимой институт бросил. Тебе же не до него! Ты у нас — молодой папаша… Ему пришла повестка в армию, куда я его не отдам. С младшим разберёмся — один месяц на учёбу не повлияет. У него, как и раньше — только пятёрки.

Всё, больше разговаривать нам не о чем…

В этот момент вернулся Шапкин, прикрыл за собой дверь. Остался стоять:

— Вот, сами всё видите, Марина Андреевна.

Ничего объяснять не надо.

Антон услышал отчество жены, вспомнил, что даже забыл о его существовании. Посмотрел на её красивое строгое лицо. Никогда такого не видел.

Почувствовал, что теперь и для него она стала Мариной Андреевной.

Жена всегда казалась ему улыбчивой, мягкой, иногда раздражённой, капризной. Но сейчас в её больших карих глазах светилось непоколебимое упрямство и решимость. Казалась чужой незнакомой женщиной. Говорить было не о чем.

— Да, — твёрдо повторила она, — ничего объяснять не надо. Проводите меня.

Шапкин угодливо открыл дверь и вышел за Мариной.

Вернувшись, он достал заполненный листок с печатью управления и положил перед Антоном:

— Твоя работа?

Заботкин узнал своё ходатайство главе Волховского района Ленинградской области по поводу открытия автостоянки.

— Да, моя. Я просил за директора кафе. Чтобы дальнобойщики могли спокойно ночевать и разбоев не бояться.

— А почему за своей подписью? Ты что не знаешь, кто должен подписывать такие документы? Шапкин ехидно усмехнулся.

— Знаю. Начальник управления. Так вы бы ему на подпись не понесли.

— Конечно, не понёс — потому, что это коррупция.

— Может, безопасность водителей — коррупция, — усмехнулся Антон, — зато она спасает им жизнь! В этом и есть наша работа… А вы, я вижу, потрудились на славу — всё собрали на меня? Или ещё что осталось?..

— Заботкин, ты меня достал, — прервал Шапкин, в голосе послышалась злость, — ищи себе место! Бизнесом занимаешься, малолеток развращаешь, вторую семью завёл. С меня хватит. В управлении тебе делать нечего! Выбирай любое районное подразделение. За неделю не уйдёшь из отдела — пишу рапорт генералу.

Неожиданно Антона прорвало, в душе вспыхнуло негодование: