Время экзаменов (СИ)

   В этой части учебного корпуса была, присутствовала, трепетала, билась в истерике жизнь. Стены дышали - Сергея, стоявшего в самом центре коридорного хаоса, обдавало их горячим дыханием. По коридору проносился шепот закрытых дверей. Пустые аудитории о чём-то тихо постанывали. Шахта лифта, в конце коридора, утробно урчала. Академия содрогалась, как огромное спящее существо, которому снятся кошмары.

   По коридору блуждали размытые тени. Тихо, как кошки, и неуклюже, как зомби, мимо Сергея проносились похожие на рваные клочья тумана призрачные слепки преподавателей. Их стоны и причитания, поглощаемые коридорными стенами, сливались в едва слышимый шумовой фон, и лишь отдельные рваные фразы улавливались слухом и задевали сознание.

   Сергей слышал призрачные голоса Орда, Тета, Миренко. Им вторили Легковец, Дробот, Песневская. Громче всех причитал Александр Петрович Петрухин:

   - Ну почему вы не учитесь?..

   Сергей почувствовал, что тьма вокруг него потихоньку сгущается. Призраки обступили его плотной толпой, и хотя выражения их лиц было не разобрать, он уловил исходящую от них враждебную ауру.

   Сгустки тьмы колыхаясь, то наступали, то опадали. Сергей различал то чьи-то враждебные лица, то выставленные вперёд экзаменационные ведомости и журналы. Кривые, узловатые пальцы тыкали в заполненные оценками графы.

   - Ты посмотри сколько троек!..

   - Тройки, тройки и тройки! А ведь в прошлом году здесь красовались четвёрки!..

   - Всё хуже, хуже и хуже...

   - Оценки явно завышены: вместо четвёрок должны стоять тройки, а вместо троек, соответственно, двойки...

   - Ты деградируешь...

   Сергей, испуганный скачками теней, шёпотом и хрипами призраков, не для них, для себя, произнёс:

   - Это всё не отражает моих реальных способностей. Я способен на большее.

   - Не уж-то? - несколько искажённых кривыми гримасами лиц надвинулось на него, обдав горячим, зловонным дыханием.

   Он, зажмурившись от отвращения, выдавил из себя:

   - Нужны стимулы...

   - А стипендия?

   - Гроши, ради которых не стоит особо стараться. Проще найти какую-нибудь шабашку.

   - А знания?

   - Где вы их тут видели?

   - В библиотеке, аудиториях, в мастерских и лабораториях.

   - Неужели?

   - Ты должен учиться, учиться, учиться. Упражнять свой мозг, развивать свою логику, память. Накапливать информацию. Ты должен был научиться мыслить, наблюдать, делать выводы. Вместо этого ты ступил на лёгкий путь умственной деградации, - призраки преподов раскинули руки, став похожими на оборотней и нетопырей. Их тела, искривившись, обрели большую материальность. Лапы, длинные и худые, протянулись к Сергею. В глазах вспыхнул огонь, а в разинутых ртах показались клыки. Их исполненные желчи слова дырявили барабанные перепонки Сергея и разрывались в голове как гранаты:

   - Ты огрубел, как наша эпоха. Ты лодырь, оправдывающий свою лень недостатками в обществе, в Академии, в учебной программе. Ты болван, ты упустил драгоценное время, когда можно было постараться и обрести гениальность. Теперь ты как гнилой плод, ты заражён идеями о всеобщей несостоятельности, и теперь, считая, что вся наша жизнь сплошная нелепость, сам нелеп и непривлекателен - ведь считая, что выхода нет, ты и не будешь искать. Ты обречён, ты сгнил на корню, ты сам себя разорвал!

   В него вцепились сильные руки. Острые когти во многих местах прокололи одежду. Призраки, превратившись во множество мелких, отвратительных обезьянок, урча и толкаясь, полезли на плечи Сергея. Рядом с шеей засверкали клыки. Слюна, капая из раскрывшихся ртов, попадая за шиворот, обжигала вспотевшую кожу. Сергей закричал:

   - Ещё не всё кончено! Ещё всё можно поправить! Ведь будет ещё не мало семестров!

   Призраки злобно и отвратительно захохотали. Сергей осел на пол. Перед его лицом сгустилось светлое марево, в котором обозначились рот и жёлтые, будто нарисованные водостойкой краской глаза.

   - Я смогу наверстать. Такого больше не повторится...

   Голос Агриппы сказал:

   - Раньше надо было учиться.

   Сергей вскочил и проснулся. В ушах гудело от собственного дикого крика, тело было мокро от липкого пота, а в памяти мелькали, постепенно затухая, странные образы.

   - Страшный сон?

   Он молча кивнул.

   - Про что?

   - Уже толком не помню.

   - Агриппа?

   - Он самый.

   - Знаешь, что я тебе скажу? 3аймись Валериной макулатурой. Не надейся, что это всё тебя так просто минует. Предоставленные самим себе события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему.