Время игры

Если мы с Сашкой, попав на 64 года назад, вполне успешно изображали царских жандармов, сумели обмануть таких асов сыска, как Агранов и Трилиссер, то и 70 лет вперед ничего принципиального в натуре людей не изменили.

Но в то же время эти парни принадлежали к организации, которая с детства прививает определенные черты характера и динамические стереотипы, сиречь набор автоматических двигательных реакций на изменения внешней среды.

Вы же всегда отличите манеру переключать скорость на автомобиле у опытного водителя и у новичка, вчера получившего права?

А я могу это сделать в отношении любого человека в любой ситуации.

Так вот, по известным мне аналогам, я скорее всего причислил бы моих «конвоиров» к выпускникам или Императорского Морского, или Пажеского корпуса. Заведений, куда принимали детей, уже имеющих отличное домашнее воспитание, с восьми-десяти лет и выпускали в девятнадцать отполированными, отточенными человеческими экземплярами, пригодными на любое профессиональное применение и в то же время знающими, что такое честь, совесть и иные не осязаемые чувствами звуки.

Вот и эти…

При том, что из прочитанных здесь документов я отнюдь не извлек фактов, говорящих о наличии в России развитого слоя природных аристократов.

Скорее здесь имело место процветающее буржуазно-демократическое общество, по типу больше всего напоминающее не что-нибудь, а Финляндию известных мне лет.

Но и потомков хороших фамилий, включая многочисленных членов императорской семьи (до правнуков последнего царя включительно), уцелело немало, по причине чуждого большевистской оголтелой кровожадности победившего эсеро-меньшевистского режима.

… Мы поднялись по широкой двухмаршевой лестнице, похожей на ту, что украшала холл московской резиденции Левашова…

Помещение, куда меня провели и на короткое время оставили одного, производило несколько странное впечатление, очевидно, отражая неординарную личность его хозяина.

Во-первых, я никогда не понимал пристрастия некоторых людей к чересчур просторным комнатам. Если это, конечно, не дворцовые залы. Вот и кабинет, где я оказался (а это был именно кабинет, хотя и с элементами монашеской кельи), был прямо-таки огромен. Совсем немного меньше, чем у Сталина в Кремле.

Площадь метров под восемьдесят. Высокие, очень высокие сводчатые потолки, стрельчатые окна с начищенными медными приборами. Тяжелые светло-шоколадные шторы из рытого бархата.

Приличных размеров иконостас в углу и горящая лампада. Вдобавок пахнет свечным воском и совсем чуть-чуть – ладаном. Богомольный, видать, человек здесь обитает. Но не аскет. Скорее, наоборот, весьма богатый, умеющий и любящий своим богатством пользоваться.

На полу громадный, темных оттенков ковер с очень длинным ворсом. Под потолком хрустальная люстра с длинными подвесками, на просторном письменном столе лампа филигранного бронзового литья с глубоким зеленым абажуром.

Почти все простенки заставлены старинными книжными шкафами, до верхних полок которых можно добраться лишь по стоящей тут же стремянке. На свободных от шкафов стенах бархатные планшеты в резных рамах, на которых посверкивали золотом, драгоценными каменьями и разноцветной эмалью многие десятки орденов, российских и иностранных.

Коллекция, судя по всему, стоит сумасшедших денег. Я хоть и не успел рассмотреть ее внимательно, но в глаза сами бросились несколько орденских звезд высших степеней, в том числе Андрея Первозванного и Святого Равноапостольного князя Владимира. И вроде бы командорский крест Мальтийского ордена.

А если это не коллекция, а фамильные реликвии? Тогда хозяин – персона кровей немыслимой голубизны.

Через одно из окон я увидел дом, в котором неимоверно давно жила Ирина, куда она привела меня однажды вьюжным зимним вечером, с чего, собственно, и началась вся эта история.

От воспоминаний неожиданно защемило сердце, опять накатила тоска по былой, бесследно потерянной жизни.

Совпадение ли просто или недоступный пониманию намек, что я очутился так близко от судьбоносного места?

Только я хотел подойти поближе и попытаться по содержанию библиотеки в первом приближении оценить личность ее хозяина, как дальний от меня шкаф повернулся на петлях, оказавшись обычной потайной дверью.

По привычке фиксировать всякие мелкие штрихи и детали я сначала обратил внимание на уходящую вверх винтовую лестницу, что находилась в полутемном коридорчике за дверью. И уже потом переключился на выходящего из нее человека.

Как говорится, не молод, но и далеко не стар, не тучен, но и не худ, роста тоже вполне среднего.

К особым приметам можно было отнести аккуратную, начинающую седеть бородку-эспаньолку, шрам, рассекающий пополам левую бровь, и едва заметную хромоту, тоже на левую ногу.