Время иллюзий. Третий глаз (сборник)

– Самое страшное – простила. Не знаю, Вика, смогла бы я это сделать года три назад…

– А при чем тут годы?

– Мужики все одинаковые.

– Наверно, – также задумчиво произнесла Вика.

Они сменили тему и продолжали болтать о детях, о своих новых заботах.

Ирина все чаще себе наливала и скоро захмелела, выпив почти полбутылки.

– Ты не думай! У меня с Максом все хорошо, – повторяла она неоднократно.

Когда Вика ехала домой, она все время вспоминала эти слова. Да и все последующее время она была под большим впечатлением встречи с подругой. Она чувствовала, что это практически ее зеркальное отражение в будущем только без излишеств достатка, которое она наблюдала у нее в доме.

Последние слова подсказывали ей каким-то шестым чувством возможность присутствия другой женщины во взаимоотношениях с мужем. Чем больше она думала об этом, тем больше находилось признаков всего этого.

Она вспомнила, как не сразу Всеволод сделал ей предложение. Она чувствовала, что он не новичок в амурных делах, у него достаточный опыт отношений с девушками.

Теперь ей пришла в голову банальная мысль:

«Многие романы быстро заканчивались из-за женских претензий по ограничению его личной свободы. А я, дура, все ему позволяю…»

Она вспомнила, как спокойно он воспринимает и семейные дрязги.

«А что, собственно, ему беспокоиться с такой, как я?»

Теперь она обращала внимание, что, будучи дома, он все время был замкнут, будто думал о ком-то, и даже взрослеющий сын был для него игрушкой.

Перед глазами вставали семейные разговоры на высоких тонах.

Эти незаметные занозы были для нее самые болезненные и разрушали климат внутреннего спокойствия.

Виктория многого не знала о своем муже, так как он никогда никому не говорил о своих промахах, а наоборот, всегда подчеркивал свою непогрешимость и непременный успех во всем.

Первую получку он отдал жене не в полном объеме, ссылаясь на произведенные покупки для улучшения своих туалетов. Потом вынужден был рассказать о своих прежних долгах, которые необходимо было быстро погасить, чтобы «начать новую жизнь».

Всегда касаясь темы денег в семье, он обязательно применял испытанный апробированный вариант, говоря жене:

– Ты же знаешь, мне самому ничего не нужно.

Виктория именно сейчас стала сомневаться в его словах, по иному осмысливая постоянные задержки на работе. Ожидания улучшения семейной жизни становились менее радужными.

Скоро должен был закончиться двухлетний период отпуска по уходу за сыном.

И теперь она твердо решила идти на работу.

11

В роду Всеволода по линии матери не так уж далеко присутствовала кровь работящего, сильного и самодостаточного человека, твердо стоящего на ногах, который владел собственным просторным домом и был настоящим семьянином.

И потому, видимо, чувствуя наследственные гены, Всеволод вовсе не случайно говорил своей жене о желании иметь семью и полную чашу связанного с ней благополучия.

Новое время старалось привлечь каждого человека к собственности, и Всеволод часто думал о своих возможностях на этот счет.

Несмотря на то, что к женитьбе подталкивает любовь, но волей-неволей он всегда задумывался и понимал, что немаловажную роль в браке играет определенная обеспеченность. И важным подтверждением тому, конечно, явилось то, что вторая его половина имела состоятельных родителей и жила одна в своей квартире.

Его дед был старшим армейским офицером, прошел войну и, выйдя в отставку, стал заслуженным инженером, востребованным своим временем.

Дед всегда хотел быть самостоятельным и на предложение получить квартиру в Москве выбрал для себя строительство собственного дома. Строиться в те времена можно было только за городом. Ему помогли материалами, и он построил по собственному проекту немного необычный, но очень удобный дом с усадьбой в 20 соток. Жил он там до конца своих дней с женой и дочерью, будущей матерью Всеволода. Первая его жена погибла в войну, и он женился во второй раз. Разница в возрасте с новой супругой около тридцати лет его вовсе не пугала. От первого брака у него остался сын, Тимофей, который был старше его новой жены. Сын тоже был очень самостоятельным, общался с отцом и лишь изредка – с новыми родственниками. Когда деда не стало, бабушка, продала половину дома и купила кооперативную квартиру в Москве. Вторая половина досталась Тимофею, который из-за памяти к родителю продавать свою часть дома не стал, но жить там не захотел, сначала из-за отсутствия времени, а потом и сил. И лишь его двое детей с внуками впоследствии отдыхали там иногда летом.

Старый крепкий дом, потерявший хозяина, наполнился ненужным хламом, свезенным сюда за ненадобностью в городе. На окнах, подоконниках и когда-то ярких занавесках намертво осела пыль, подчеркивая пренебрежительное отношение временных посетителей к жилищу.

Участок, на котором никто уже не сажал и не выращивал зелень, наглухо зарос бурьяном, яблони большей частью засохли, и лишь новая поросль вишни давала радость цветения весной и вкусные сочные плоды летом.