Время иллюзий. Третий глаз (сборник)

– Есть, не спорю, но если присмотреться… Это те же монопольные сырьевые организации, которые всегда кормили страну, а малый и средний бизнес упирается в нашу непродуманную непробиваемую систему, где процветают, как правило, только мошенники.

– И я должен тратить свою жизнь, чтобы охранять этих мошенников! – насупился Игорь.

– Ну, ты сразу в крайности, – отозвалась Света.

– Я же дежурю и ночью. Смотрю иногда на них… изнутри.

– Уходи с работы этой.

– Куда? Вот ничего не могу. Из-за нее, – показывая на ногу, продолжал Игорь.

– Неужели нет другого способа заработать?

– Почему? Есть. Ходить по вагонам с шапкой. Сейчас уже приезжие из СНГ рабочие низкой квалификации наводнили город. И они объединились в кланы …а теперешнему государству это даже на руку.

– Все это отчасти верно… но что же ты предлагаешь? – не выдержал Всеволод.

– Мы-то с ребятами знаем, что никто уже не отдаст захваченных благ и, как говориться, место под солнцем.

– И что же теперь?

– За все надо бороться… и не предавать друг друга в этой борьбе.

– Ох! Как патетически звучит! – опять вступилась Света.

– Борьба это незаметный каждодневный труд. И убежденность в своей правоте.

– Ну, а конкретно?

– Нам осталось только голосовать за новых людей в руководстве страны, но… мы знаем, что власть любит подтасовки. Да и не все понимают в каком они тупике… А государственные люди не хотят признать неправильность своих действий.

– А как выйти из этого тупика?

– Прежде всего – говорить правду, а не играть в словоблудие. Что это за реформаторы, которые постоянно разрушают? Необходимо официально признать ошибки, перестроиться и пойти своим путем, который пробивали нам отцы и деды… А то, что унижено все предыдущее поколение, – это вообще трусость. Ведь правда все равно выйдет наружу…

Степан продолжал:

– Зарплата не соответствует вложенному всем обществом труду… Тем более, кто непосредственно производит – далеки от денежных потоков… Банковский сектор так разросся, а реальных кредитов обеспечить не могут.

– Потому что воруют, – вставил Иван.

– Вот именно, – Степан посмотрел в сторону, – Расслоение невообразимое. Они заняли все ключевые посты, разница в оплате… А там, где на порядок выше зарплата – в основном мошенничество…

– Но это не совсем так, – возражал Всеволод.

Степан его не слушал.

– Играем в красивые слова, а на самом деле – никакой экономической мысли, одни капиталистические повторялки, которые выгодны только западу. Такой рынок рабов получили…

– С рабами-то ты слишком, – вставила Света.

– А значит, я всегда буду второй сорт… если не третий, – вставил Игорь.

Потом Степан добавил:

– Может, и неправильно было все и раньше… и перегибали, но было главное – не были люди врагами!

Степан многозначительно замолчал.

– Но союз развалился! – настаивал Всеволод.

– Ты глубоко неправ! Союз не развалился, а его развали, – убежденно заключил Степан.

– Что же вы предлагаете? – Всеволод посмотрел опять на Степана.

– Мы пойдем на демонстрацию «Марш миллионов», вот, в сентябре. Мы ходили и в декабре… было много народа… протестное движение шириться, – добавил Иван.

– Какое-то непонятное это протестное движение, – отреагировал Всеволод.

– А ты приходи тоже, посмотришь.

– А что? Мне интересно…

– Хотя бы ради удовлетворения своего интереса.

– Вот у вас появился еще один …друг, – улыбнулась Света.

– Друзья – это всегда хорошо! – добавил Вячеслав, – Давайте выпьем за это!

Все дружно наполнили бокалы. Игорь встал:

– Я рад, что наша дружба имеет продолжение… А так – просто сплошная тоска и безысходность.

Все выпили. Игорь в раздумье продолжал:

– Все-таки странно, все те же люди, а страна совсем другая… Особенно непонятно было, когда вернулись.

– Всегда возникал вопрос – как это могло так быстро случиться? – добавил Виталий.

Степан подытожил:

– Конечно, перемены назревали… Но почему-то погнались за легким богатством и предали так быстро старое, в котором было и много хорошего.

– Это верно, – Иван взглянул на Свету, – Предашь друга – его не будет… потом и тебя уж не вернуть.

Молчание разрядила Света:

– Вячеслав, лучше спой что-нибудь.

Вячеслав взял гитару. Она, казалось, не подходила к его рукам, но когда он заиграл и запел, преображение было неописуемо: его сочный голос на это время возвысил его среди друзей, слова и разговоры ушли куда-то вдаль, зато проникновенно обострились музыкальные образы, обнажавшие чувства. Все сразу смолкли, и даже Всеволод, который уже давно отвык от такой лирики, внимательно и одобрительно слушал, невольно окунувшись в волну романтизма.

Рядом оказались тревожные горы, наполненное солнцем бездонное небо, сумрачная загадочная луна, дающий полнокровно дышать сочный воздух. Проникновенно звучали слова об опасности и незащищенности жизни, безответной любви и печали о погибших.

Именно сейчас стало ясно, как было трудно там без этих песен, которые помогали ребятам выразить свои чувства и спасти свою душу.

– Спой, Вячеслав, любимую Василия и Ильи, – произнес Степан.