«Время ли разбрасывать угли?» – История Центральной Азии в современных учебниках

Позволю себе утверждение, большая часть населения стран Средней Азии, в целом, позитивно относится, и будет относиться к тем или иным событиями и деятелям истории, так как это отношение основано на нежелании очернять ни судьбы своих предков, ни свою судьбу, ни судьбу страны, с которой связана жизнь. А в терминах психологии как науки позитивность отношения объяснима обычным механизмом вытеснения «плохого» из памяти.

Авторы доклада («Проект 2») весьма обоснованно и точно утверждают: «История, преподаваемая в школе, — далеко не единственный источник знаний о прошлом и далеко не единственный фактор, формирующий историческую память общества».

Добавим, и не самый важный, как показывают результаты такого же рода исследований в Узбекистане. Отношение к тем или иным деятелям и событиям складывается из следующего, где первым упоминается наиболее действенный источник, а следующие — по мере убывания влияния:

Влияние ближайшего социального окружения и свой коллективный исторический опыт со-проживания и сопереживания истории;

Каналы ТВ, особенно, России, эффективнее, чем учебники формируют отношение народов Средней Азии к общей истории на основе эмоционально-понятийного восприятия фильмов и передач;

Курсы истории в учебных заведениях заведомо сухи и недостаточно сопровождаются, видеоматериалами, материалами краеведения (местной истории) и «очеловечиванием» истории, т. е «устной историей» живых людей;

О не учебных печатных изданиях нечего и сказать в силу их низких тиражей и недостаточной доступности.

Таким образом, какими бы ни были учебники — формирование исторической памяти народов будет основано не на содержании учебников, а на степени воздействия источников выше и, главным образом, на преемственности опыта поколений своего личного со-проживания истории.

Несмотря на существенные и явные достоинства доклада (по части Проекта 2), к сожалению, в нем недостаточно обосновывается то, что:

«Вытеснение старой советской памяти выражается, прежде всего, в забвении. Сегодня ничего не слышали о ХХ съезде КПСС 58 % молодежи Узбекистана, 40 % — Армении, 34 % — Грузии» и т. д.

«Даже о Февральской революции 1917 г. ничего не знают 50 % молодежи Армении, 45 % — Узбекистана, 30 % — Азербайджана, 24 % молодежи Грузии и т. д.».

«Это декларируемая информированность — реальная, как показывает опыт, ниже декларируемой на 10–20 %».

«События советской истории для граждан новых независимых государств перестают быть общими событиями, так как значительная часть жителей о них уже ничего не знает».

После этих заключений возникают вопросы:

Каковы данные и есть ли они о степени вытеснения и забвения у населения и молодежи РФ? Не сравнимы ли они с теми, что и в прочих странах СНГ? К примеру, память о ХХ-ом или ХХII-ом съезде КПСС?

Чей опыт показывает, что реальная информированность «ниже декларируемой на 10–20 %»?

На основании каких данных утверждается, что события советской истории для граждан новых независимых государств перестают быть общими событиями? Т. е. сравнивали ли текущие количественные данные с предыдущими данными о вытеснении и забвении и имеются ли таковые данные?

Авторы доклада пишут: «Исследователи выявили парадоксальные черты восприятия истории населением новых независимых государств».

Самокритично. Возможно, что в последующем исследователи (включая автора статьи, который принимал участие в исследовании) предусмотрят вопрос — «Почему Вы так считаете?», задавая вопрос об оценке того или иного события и деятеля истории. Ответы на этот вопрос, помогут осмыслить парадоксы в результатах опросе населения, чтобы нам не «высказывать различные гипотезы о том, как и почему общества» наших стран выработали то или иное отношение к истории.

Где поставить запятую в заголовке

Е.Ю. Зубкова, в том же докладе и в рамках научной аргументации утверждает: «Историческая память россиян за последние десять лет пережила как бы два «вторжения"… Одно — изнутри, в результате процесса переосмысления прежде всего советской истории, проходившей под знаком ее дегероизации. Другое, совсем недавно — извне, когда постсоветские государства приступили к созданию собственных национальных историй, «суверенных» от истории России» (Цитата 25 из доклада).

Экстраполируя ее заключения на историю ЦА, следует, что в исторической памяти в Средней Азии отражается тот же процесс «вторжений», что и в России, где переосмысливают мифы и дегероизируют одних героев (Ленина, Сталина, Ахунбабаева и пр.), мифологизируют и героизируют новых (Николая II, Колчака, Деникина, басмачей и пр.). Т. о. это причины и следствия процесса «переходного возраста». Историкам остается только помочь памяти «повзрослеть», а она уже взрослеет и по следующим причинам.