Время любить

Он понимал, что все это мираж, никакой Виолетты здесь быть не могло, но все равно было приятно. На голове лежало что-то прохладное, кроме одеяла был укрыт полушубком, точнее – дубленкой… Откуда здесь взялась дубленка? Причем точь-в-точь такая же, как у Виолетты. Он гладил мех, вдыхал знакомый запах духов и счастливо улыбался… Мелькнула мысль, что нужно бы закрыть трубу, а то все тепло из дома уйдет, но вставать не хотелось. Хотя и конец апреля, но по утрам еще бывают заморозки. Как глупо весной простудиться! И почему ему так не везет? Помнится, лет десять назад вот так же приехал на машине сюда, протопил печь, а вот одеяло, матрас и простыни не просушил и тут же схватил острый полиартрит – пришлось в Климовской больнице три недели валяться… А вдруг и сейчас то же самое? Под одеялом ощупал голени, суставы, повертел головой, пошевелил руками – кажется, нигде ничего не болит…

– У тебя грипп, самый настоящий грипп… – настойчиво лез в уши голос Виолетты. – Проглоти таблетку и запей…

Он послушно все сделал, поражаясь про себя, до чего все во сне отчетливо и реально происходит. Попытался открыть глаза, но веки будто свинцом налились, выпростал руку из-под одеяла и осторожно дотронулся до чего-то мягкого, теплого…

– Кошка… – прошептал он, почему-то испытывая огромное блаженство. – Вот кто мне подаст стакан воды…

– Поспи, милый… – мягко уговаривал голос Виолетты. – Тебе нужно обязательно сейчас поспать, а я тем временем вскипячу чай, я тут нашла банку малинового варенья. Это как раз то, что нужно.

– Говорящая кошка, – улыбался он. Это ему только казалось, что он улыбается: на лице его появилась страдальческая гримаса, а глаза блуждали по потолку, ничего не видя.

– Сорок и семь десятых… – услышал он снова голос Виолетты. – Надо врача вызывать, если через час температура не упадет.

– Дай я тебя поглажу, кошка… – бормотал он, шаря рукой по одеялу.

Проснулся он ночью весь в поту; не открывая глаз, выпил теплый малиновый напиток и снова заснул. Провалился в тяжелый сон, на этот раз без сновидений. А утром проснулся от солнечного луча, пригревшего щеку. Открыл глаза и увидел озабоченное лицо Виолетты. Карие глаза ее чуть-чуть покраснели, золотистые волосы были взлохмачены. Воротник синей рубашки расстегнулся, и шея с крошечной коричневой родинкой молочно белела. Он протянул руку, дотронулся до ее волос, щеки, провел пальцами по лбу.

– Я думал, ты мне приснилась, – сказал он.

– То-то ты меня называл кошкой.

– Кошкой? – удивился он. – Ты – газель, серна, дикая коза, оленуха…

– Оленуха?

– Виолетта, как ты оказалась здесь? Именно в такой момент! Неужели бог есть на свете?

– Бог тебя наказал за то, что ты не дождался меня, – ответила она.

– Виолетта, выходи за меня замуж, – помолчав, очень серьезно предложил он.

– Я и так твоя жена, Вадим…

– Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Понимаешь, всегда!

– Я приготовила тебе куриный бульон, сейчас принесу сюда и буду кормить с ложечки, ладно?

– Еще чего не хватало! – воскликнул он и, сбросив с себя одеяло, спустил ноги с кровати. – Черт возьми, я даже не помню, когда ты меня раздела.

– Ты так потел после чая с малиной… Я нашла в комоде рубашку и такие белые штаны с тесемками…

– Неужели ты никогда кальсон не видела?

– Да вот как-то не доводилось…

– Мой отец их носит… Их еще называют исподниками.

– Надеюсь, когда выздоровеешь, ты не будешь эти самые кальсоны с завязочками носить? Я могу невзначай наступить на них, и ты упадешь… – Глаза ее смеялись, полная нижняя губа оттопырилась.

Откуда ей знать про кальсоны? Теперь молодые люди не носят их, да и продаются ли в магазинах допотопные кальсоны с рубахами, которые носили наши деды и прадеды? Нынешние поколения предпочитают носить модные заграничные гарнитуры…

– Если бы ты знала, как я рад, что ты здесь! – вырвалось у него. – Я все еще не могу поверить в это.

– Ты ночью разговаривал со мной, называл меня то Ириной, то Виолеттой, – сказала она.

– Все правильно. Я люблю тебя и хочу на тебе жениться.

– Давай пока не будем об этом, а? – попросила она.

– Вот времена пошли! – изумлялся он. – Раньше девушки только и ждали этих слов, а теперь и слушать не желают!

– Не все, – заметила она. – Моя подруга мечтает выйти замуж, но ей никто не делает предложения.

– Наверное, уродина?

– В Аэрофлоте не бывает уродин, товарищ Казаков! Пора бы это усвоить.

– Ладно, подавай курицу, – сказал он, почувствовав, что готов целого вола съесть.

Встал, сделал несколько шагов по комнате и чуть не растянулся: наступил ногой на завязки кальсон. Чертыхнувшись, оборвал их, надел поверх спортивные шаровары, всунул ноги в валенки. Голова немного кружилась, но он был счастлив и бодр. Если бы каждый раз его внезапная болезнь заканчивалась так же, как сегодня, он готов был бы болеть не раз в пять лет, а гораздо чаще…