Время любить

Оля, как обычно, в сумерках вывела Патрика на прогулку, ветер гонял по асфальту рыжие листья, посвистывал в ветвях похудевших деревьев, иногда над железными крышами зданий возникали силуэты парящих чаек. Снизу они были подсвечены отражением электрических огней. С Литейного доносился шум трамваев. Патрик трусил по зеленому газону, останавливаясь у каждого дерева. Встречных собак он радостно приветствовал, махал хвостом, приглашал поиграть, но не все представители собачьего племени были настроены дружелюбно. Неожиданно черный, похожий на пуделя пес яростно бросился на спаниеля. С визгом отскочив от него, Патрик с укоризной смотрел на заливающегося злобным лаем пса. Хозяйка с трудом удерживала его на поводке. Оле было обидно за своего пса, что он не дал сдачи, и вместе с тем смешно видеть его сконфуженную морду. Оля давно уже заметила, что ее любимец в каждой встречной собаке видит лучшего друга и бросается к ней обнюхаться и поиграть, но далеко не все собаки были настроены столь миролюбиво.

Дворами они вышли на улицу Каляева, пересекли проспект Чернышевского и пошли к Таврическому саду. Патрик весело трусил впереди по зеленому скверу, разделяющему проезжую часть. Внезапно он остановился, как это делают охотничьи собаки, почуяв добычу, даже приподнял переднюю лапу. Голова его была повернута к мужчине, понуро сидящему на скамье. Довольно странная фигура в капроновом, видавшем виды плаще, приплюснутой кепке и в огромных туфлях, наверное сорок шестого размера. Кстати, сразу в глаза бросался не он, а именно желтые туфли с заостренными носами и сбитыми высокими каблуками. Одна нога у человека была заброшена на другую, мятая брючина задралась, обнажив тощую волосатую ногу. Человек с сигаретой во рту невозмутимо смотрел на Патрика, а тот на него. У девушки сжалось сердце: вот он, хозяин! Но почему спаниель не бросился к нему, не стал радостно визжать и лаять, как он обычно делал, стоило Оле переступить порог своей квартиры? Патрик все так же неподвижно стоял с поднятой лапой и не сводил глаз с человека.

– Здравствуй, Пират! – негромко произнес человек в огромных туфлях.

Патрик завилял хвостом, медленно подошел к нему, будто раздумывая, лизнул руку и сел рядом, не сводя с человека настороженного взгляда. Оля, понимая, что все пропало, тем не менее с удивлением смотрела на спаниельку. Если это хозяин, то почему та не сходит с ума от радости? Может, это просто знакомый хозяина? Впрочем, какая разница, человек сейчас встанет и уведет с собой собаку навсегда.

– Ну что ж, предатель, – продолжал человек, даже не погладив пса. – Ты выбрал себе весьма симпатичную хозяйку… – Он равнодушным взглядом окинул Олю. – Впрочем, ты всегда относился к женщинам лучше, чем к нам, мужчинам…

– Это ваш… ваша собака? – спросила Оля.

– Успокойтесь, милая девушка, я не собираюсь отбирать у вас Пирата, – все так же негромко тусклым голосом проговорил человек. – Дело в том, что он не убежал от меня. И не потерялся. Он просто взял и ушел. И надо сказать, его собачье чутье не подвело: он нашел мне достойную замену. Будем надеяться, что вас-то Пират не покинет.

Во время этого разговора Патрик переводил взгляд с человека на Олю, будто старался понять, о чем они толкуют, а может, и понял, потому что вдруг подбежал к девушке и стал тыкаться влажным холодным носом в ладонь.

– Его звать Пират? – с облегчением спросила Оля, и на ее лице появилась улыбка.

– Он и есть пират, – улыбнулся в ответ человек, швыряя окурок в стоявшую рядом громоздкую урну. – Любит свободу, не терпит насилия над собой, сам выбирает себе атамана, пардон, хозяина. Не вы же его приручили, а он вам себя навязал?

– Пожалуй, это так.

– Мы иногда говорим, что человек может тебя предать, а вот собака – никогда. Это не так. Если человек дерьмо, то и собака со временем может стать дерьмом. Даже больше того – предателем.

– Это вы о Патрике? – не поверила своим ушам девушка.

– Вы его назвали, Патрик? Гм… Пират, Патрик… Понятно, почему он принял это имя, – они созвучны. Вы не находите?

– Мне больше нравится Патрик, – сказала Оля.

– Я многих на этом свете предал, – продолжал человек. – Жену, дочь, друзей… Почему бы моей собаке, в конце концов, не предать и меня?

– Вы это серьезно? – только и нашла, чем заполнить наступившую тяжелую паузу, Оля.

– Вы видите перед собой типичного неудачника… – Человек впервые внимательно взглянул ей в глаза. – Раз Пират, пардон, Патрик свел нас тут, позвольте представиться: Рикошетов Родион Вячеславович. Редкая фамилия? Это верно, зато бьет не в бровь, а в глаз. Я и есть Рикошетов. Вся моя жизнь – это скольжение по поверхности рикошетом. Я уже давно смирился с этим и, поверите, даже нахожу во всем этом некое мазохистское удовлетворение. Вы, конечно, видели пьесу Горького «На дне»? Так вот я оттуда.

– Сатин? Или Лука?

– Я думал, Горький у нашей молодежи не в моде, – с интересом посмотрел на нее Рикошетов.