Время Лохов (СИ)

Утром я проснулся часов в шесть - привычка просыпаться рано никуда не девалась. Поднялся, натянул спортивный костюм, отправился на общую кухню кипятить чайник (пакетик с вечера предусмотрительно не выбросил, еще раз можно было заварить). Дождавшись чайника, вернулся в комнату, налил кипяток в стакан. В коем-то веке приходиться пить чай без бутерброда - цена бивачной жизни, каждая копейка на счету.

Согревшись кипятком, я лег почитать Сенеку. Что там еще несчастный наставник Нерона предлагал взять на вооружение в тяжелые минуты бытия? Воспринималось с трудом - желудок отметал больше половины истин. Сон все-таки лучшее лекарство от голода, чем книга. За окном все равно тьма. Спать, спать, спать, - убаюкивал я себя и в конце концов снова заснул.

Лепетов вернулся со смены около девяти. Не раздеваясь, упал на кровать, вытянулся.

- Чаю вскипятить?

- Пока не надо.

Глаза Лепетова открыты, но лицо пергаментное, то ли от недомогания, то ли от рассеянного света из окна.

- Тебе плохо? - я еще не видел таким Володьку.

- Давление. Сейчас пройдет.

- Почему таблетку не выпьешь?

- Простая не помогает, а к врачу ходить некогда; да я уже привык.

И правда, через полчаса, когда Лепетов поднялся, лицо его больше не казалось бледным.

- Надо бы сегодня развезти оставшееся по городу.

- Развезем. Там тоже могло что-нибудь уйти, - я надеялся, что так. - Заодно глянем, что можно купить для продажи.

- Завтракать будешь?

- С утра не привык.

- А я позавтракаю.

Лепетов включил небольшой кипятильник, чтобы подогреть в стеклянной банке воду для чая, выудил из ванночки проросшую пшеницу, наложил ее в чашку, налил немного кипятка, добавил чуть меда.

- Не хочешь попробовать? - предложил мне. - Вкусно, полезно и сытно. Целый день после этого можно не есть.

- Спасибо, - поблагодарил я его, но пробовать не стал. - Я уж лучше пообедаю.

После завтрака повезли рассовывать обувь по ивановским магазинам. Договоренности у Екатерины Семеновны были в трех точках. Мы благополучно сдали товар по накладным, получили деньги за проданное (Лепетову Екатерина Семеновна доверяла), однако проданного оказалось так мало, что овчинка выделки не стоила.

- Отдай ей эти копейки, - сказал я, - пусть подавится, и еще раз напомни, пожалуйста, об условленном.

Лепетов повез вырученное. Я отправился дальше по магазинам присматриваться к тому, что смогу купить на обратную дорогу. Свой рынок я знал лучше, чем Лепетов. Интуиция подсказывала, что в Первомайске без задержек уйдут итальянские (как утверждала продавщица) кроссовки и теплые женские куртки - таких, как в Иванове, у нас я не встречал. Дело оставалось только за деньгами. Надо бы еще раз надавить на Лепетова. Но, может, он вернется с хорошими вестями?

Лепетова, однако, в общежитии я не застал, но в комнате были жившие с ним ребята. Я познакомился с ними, поинтересовался, как у них дела. Надо было перекусить, давно сосало под ложечкой. Я попросил ребят, если вдруг появится Володька, сказать ему, что я внизу в столовой, и после этого спустился на первый этаж.

Выбор в столовой был небольшой, видно, готовили тут обычно не слишком много, чтобы не оставалось, но мне было не до жиру: мой бюджет с каждой поездкой даже по городу резко сокращался. Сколько я еще пробуду в Иванове? Дальше сидеть - только седеть.

Я взял себе картофельного супа (хотелось уже горячего) и чай с постной булочкой. Поев, вернулся в комнату.

Ребят разбежались, но за столом сидел Лепетов, усердно поглощая из чашки все ту же проросшую пшеницу (надолго ли его хватит?).

- Уже вернулся? - спросил я.

Лепетов кивнул.

- Как успехи?

- Вернул ей все до копейки.

- И? Она тебе что-то дала?

- Сказала, что пока нет возможности.

Я сел на кровать. Комнату накрыла гнетущая тишина. Чайная ложечка Лепетова, которой он усердно черпал пшеницу, скребла по моему сердцу, как стеклорез по стеклу.

- Мало того, сказала, что и следующую, кроме той, что будет с нашей обуви, мы должны тоже отдать ей без остатка.

- Серьезно? А как же наша договоренность? Твои утверждения, что она человек слова? Хотя, судя по тому, как она тебя “обувала” раньше, можно было догадаться об обратном. И что теперь прикажешь делать?

- Думаю, ждать.

- Ждать чего?

- Пока продастся наша обувь.

- Ты в своем уме? Продаваться она может неделю, а может месяц. И на какие шиши прикажешь мне здесь сидеть? Не пора ли наконец пустить в ход деньги твоего брата? Ты, если мне не изменяет память, обещал часть из них занять мне по приезду.

Какое там занять! Я словно в параллельную реальность угодил.

Лепетов, не поднимая головы, сумбурно забормотал, что, да, был такой разговор, но в первую очередь он должен деньги брата обернуть, а потом уже из полученного занять мне, а если он теперь мне что-то даст, то немало потеряет в обороте.

Я ушам своим не поверил!

- Ну и заявочка! Ты хоть сам-то понял, что сказал? понял, что делаешь?

- А что не так? - вскинулся Лепетов. - Бери Романовы деньги, крути, как бы ты свои крутил.

Я встал на дыбы: