Время между нами (ЛП)

— Не хотел ничего портить. И надеялся, что это когда-нибудь могло бы стать правдой.

Он снова пожимает плечами и переводит на меня взгляд.

— Так что ты там рассказывал? Что-то об Эмме?

Он искренне мне улыбается.

— Эмма невероятная. Она великолепна и забавна, абсолютно восхитительная. Но она – не ты. Она не моя лучшая подруга.

— Это не честно по отношению к ней. Ты начал узнавать ее всего пару месяцев назад, а меня ты знаешь всю жизнь. Дай ей шанс.

— Знаю. Просто я… мне до сих пор не верится, что мы встречаемся. Когда я пригласил ее тогда не свидание, то, честно, даже не ожидал, что она согласится. Я даже думаю, что приглашая ее на свидание, где-то в глубине души я надеялся, что так заставлю тебя ревновать. А она меня удивила, когда согласилась, и даже не знаю…но, кажется, я ей действительно понравился.

— Понравился. И сейчас нравишься. — Хотя до этого момента я думала, что и она ему нравится. Мои мысли переносятся в тот день, когда мы сидели с ним в больничном кафетерии, а он рассказывал мне о своем свидании с Эммой, как они все разговаривали с ней и не могли наговориться, и как она удивила его. Вспоминаю, как он склонялся над искалеченным телом Эммы, гладил ее волосы, шептал ей на ухо шутки, как он смотрел на нее. Как же я могла так ошибиться?

И тут меня осеняет – ведь никакой больницы не было! Помимо Беннетта только я одна знаю, что существуют два варианта того дня: первый закончился ужасной аварией, а второй – нашим походом в кино и поеданием попкорна, где Джастин и Эмма улыбались, а не были одеты в больничную одежду. Первый привел к тому, что Джастин сидел рядом с искалеченным телом Эммы, а второй – к двойному свиданию со мной и Беннеттом.

Что-то важное произошло с ними в тот день, где-то между домом Эммы и перекрестком, где произошла авария, что-то, что сблизило их. А может быть сам несчастный случай все изменил. Но что бы это ни было, мы вмешались. Мы все изменили.

Видимо, Беннетт был прав – испытывая судьбу, играя с ней, ты можешь и не оказать очевидного влияния, но все это может привести к другим последствиям.

Глава 39

Половина седьмого утра, а на улице уже 26 градусов. Надеваю легкие шорты, достаю розовую бейсболку и обуваю пару новых черных Oakleys, купленных специально для поездки.

Пробегаю мимо мужчины с седым хвостом, как обычно машу ему рукой. «Привет!» - вот и все, что он когда-либо слышал от меня. В течение последних трех лет он видит меня каждый понедельник, среду и пятницу. В какой-то момент появляется желание остановиться и сказать ему, что буду скучать и чтобы он не беспокоился из-за моего отсутствия, ведь следующие два месяца я буду бегать по песку.

Вот я и пробежала свои привычные три мили. Останавливаюсь на крыльце, кладу ногу на перила и делаю растяжку, попутно оглядываясь вокруг. Интересно, изменится ли это место, когда я вернусь? Может быть деревья заметно подрастут, а может быть появятся новые трещины на тротуаре, или папа решится перекрасить дом.

Открываю дверь и застываю на пороге. У перил стоит черный чемодан с яркой серебристой надписью TRAVELPRO и огромным красным бантом, привязанным к складывающейся ручке.

Мама и папа появляются в дверях кухни. Мама все еще в халате, и папа тянет ее за собой, держа за руку, словно если бы он этого не делал, она бы развернулась и убежала.

— Чемодан, — говорю я. У меня никогда не было собственного чемодана. — Спасибо.

Мама грустно улыбается, подходит ко мне и порывисто заключает меня в объятия.

— Эй! Ну прекрати. Я же потная.

— Не важно. — Она еще сильнее сжимает меня в объятиях, и я чувствую, как ее теплые слезы падают на мои обнаженные плечи.

— Я так горжусь тобой, — шепчет она мне на ухо.

— Спасибо, мам. — Я глажу ее по спине и целую в щеку. — Не грусти. Я вернусь, ты даже заметить не успеешь.

— Знаю, — говорит она. Вытирает слезы и смотрит мне прямо в глаза. — Ты гораздо смелее, чем я.

Тянусь к ней и беру ее лицо в ладони.

— Это неправда. Посмотри, сейчас ты тоже очень смелая. — Улыбаюсь ей и крепко обнимаю.

◄►◄►◄►

— Анни, карета подана! — кричит снизу отец.

В последний раз осматриваю свою комнату и застегиваю молнию на чемодане. Не думаю, что мне понадобится много вещей, чтобы провести лето на пляже, поэтому еду налегке. У меня с собой одежда и обувь для бега, плеер и батарейки, подборка дисков и несколько легких платьев. Сланцы. Немного косметики. Заколки.

Ну вот, чемодан закрыт, качу его к двери и вдруг останавливаюсь напротив карты. Разглядываю маленькие красные точки на ее поверхности – вспоминаю нежное прикосновение песка с Ко Тао, запах пыльных скал Дэвилс-Лэйк и ярко-красный закат Вернаццы. А потом смотрю на самую последнюю, целую кончик пальца и прикладываю его к кнопке с Сан-Франциско. Закрываю за собой дверь и тащу чемодан вниз по лестнице.

Выхожу на крыльцо, Эмма уже тут, рассказывает моей маме о том, как они с Джастином планируют провести лето.

— Ты уверена, что тебя не нужно отвезти в аэропорт, — стоя на подъездной дорожке, с натянутой улыбкой, спрашивает папа.

— Эмма очень хочет меня отвезти.

— Но и мы тоже.