Время мира

Самым большим богатством Азии были торговые перевозки между разными экономическими зонами, зачастую очень друг от друга удаленными, то, что французы называли торговлей из Индии в Индию (commerce d’Inde en Inde), англичане —

местной торговлей (country trade), голландцы — внутренней торговлей

(inlandse handel). В этом каботаже на дальние расстояния какой-либо данный товар требовал другого, тот двигался навстречу и так далее. Здесь мы находимся внутри азиатских миров-экономик, образовывавших живое множество. Европейцы проникли туда, и гораздо раньше, нежели обычно утверждают. Сначала португальцы. Потом — голландцы. Но эти последние, быть может из-за своего европейского опыта, лучше других поняли, каким образом торговые перевозки Дальнего Востока сопрягались друг с другом. «[Таким образом] им удалось, — писал аббат Рейналь ²⁰⁹, — овладеть каботажем Азии, как они овладели каботажем Европы», на самом деле потому, что «каботаж» этот они рассматривали как связную систему, в которой надлежало завладеть ключевыми товарами и ключевыми рынками. Португальцы, не бывшие по этому поводу в неведении, не достигли, однако же, такого совершенства.

Как и в других регионах, обмены на Дальнем Востоке затрагивали товары, драгоценные металлы, кредитные бумаги. Драгоценные металлы вступали в игру там, где нельзя было обменять товары в достаточном количестве. Кредит в свою очередь вступал в действие там, где монета в силу ли ограниченной массы или малой скорости ее обращения не могла сразу же уравновесить торговые балансы. Тем не менее на Дальнем Востоке европейские купцы не располагали обильным кредитом, к которому они привыкли у себя дома. Для них он был скорее компенсацией, паллиативом, нежели движущей силой. Конечно, при случае они обращались к заимодавцам Японии ²¹⁰ или Индии (в Сурате)²¹¹, но эти «банкиры» гораздо более были к услугам местных посредников, а не купцов и агентов Запада. В конечном счете приходилось прибегать к драгоценным металлам, главным образом к серебру, которое европейцы извлекали из Америки и которое служило при таких обменах как «Сезам, откройся».

И все же этого импорта с Запада оказывалось недостаточно. Отсюда обращение голландцев ко всем местным источникам драгоценных металлов, которые им предоставляли торговые связи Дальнего Востока. Так, они, пока оставались на Тайване (которого достигли в 1622 г. и который был отобран корсаром Кошингой в 1661 г.), использовали китайское золото (в частности, для своих закупок на Коромандельском берегу); с 1638 по 1668 г. решающую роль играло поступление серебра из японских рудников, экспорт которого был запрещен в 1668 г.; тогда голландская торговля сделалась покупательницей кубанг

(koubangs) — японских золотых монет. Когда последние около 70-х годов XVII в. девальвировались, хотя японцы продолжали их использовать в своих сделках по прежней цене, Компания уменьшила свои закупки золота и обратилась к массовому вывозу японской меди²¹². Конечно же, она не пренебрегала золотом, производившимся на Суматре или в Малакке, и даже при случае золотыми и серебряными монетами, которые продолжала выплескивать в Аравию (в Моху)²¹³, Персию и Северо-Западную Индию левантинская торговля. Она пользовалась даже белым металлом, который регулярно доставлял в Манилу галион из Акапулько²¹⁴.