Время — назад

После этого он резко разворачивается и уходит прочь. Похоже, победа осталась на моей стороне. Ещё с детства я усвоил одну простую вещь. Всегда и во всём иди до конца. Не важно, как тебе тяжело, и что там поставлено на кон. Просто иди вперёд или сдохни. Только так можно заработать себе уважение. Я отвернулся и, пока никто не видит, вытер рукавом пот со лба. С пистолетом у виска я тоже чувствовал себя неловко. Главное, чтобы другие этого не видели. Оловянный, тем временем, выбежал из казино, громко хлопнув за собой дверью. Завтра утром вся Москва узнает об этом позоре. Уже теперь многие смотрели ему вслед с усмешкой и снисхождением. Слабак, мол. Одни понты дешёвые. И только один человек ушёл из казино вслед за Оловянным. Это была моя жена. На секунду мы встретились взглядами. Она смотрела на меня так, словно я стал чужим для неё человеком. Это мне не понравилось. Возможно, в этот вечер я окончательно потерял нечто более важное чем любые деньги и связи. Пару секунд я с грустью смотрел ей вслед, после чего спрятал в кобуру пистолет, обернулся к друзьям и изобразил на лице привычную придурковатую улыбку.

— Ну, что застыли, ребята! Веселье продолжается!

Глава 30

После этого случая мы с Викой почти не разговаривали. Жили, словно чужие люди, под одной крышей. Прошёл месяц. Потом ещё один. Даже новый год отметили порознь. Она в своей компании, а — в своей. Наверное, так даже лучше. Конечно, иногда у меня возникало жгучее желание разобраться в наших отношениях. Ударить кулаком по столу и грозно спросить: «Муж я тебе или кто?» Но я всегда вовремя останавливался. Зная свой буйный характер, я понимал, что ничего хорошего из этого разговора не получится. Перед глазами постоянно возникала картина из будущего, когда я убиваю Вику, а затем и самого себя посреди какой-то безлюдной ночной улицы.

Я старался не думать об этом. Пытался занять мысли чем-то другим. Благо других дел у меня теперь было в избытке. Я по-прежнему вёл непримиримую войну с Оловянным и его строительной компанией. В ход в основном шли старые проверенные средства. Аресты сотрудников, судебные иски и тонны фейковой информации в СМИ стремительно убивали бизнес моего врага. Моя тактика всё ещё приносила отменные результаты. Главная цель — это напугать и посеять сомнения в головах акционеров, инвесторов и деловых партнёров. Чтобы они бежали от Оловенстроя, как от жуткого ночного кошмара.

Оловянный естественно не собирался просто так сдаваться и время от времени наносил мне ответные удары. Вместе со своими быками-мордоворотами он заявлялся в редакции газет и телеканалов. В ход шли угрозы, подкуп и расправы, после чего поток грязи в адрес его компании слегка уменьшался. С Интернет троллями, а также всевозможными блогерами и модераторами он церемонился ещё меньше. Те просто бесследно исчезали куда-то с поля моего зрения. Правда, я не отчаивался. Просто нанимал других, и всё продолжалось по-прежнему. Однако тактика Оловянного не ограничивалась одними только наездами. Его купленные журналюги также пытались писать обо мне всякую гадость. Правда получалось это у них весьма слабенько и неубедительно. А ещё он пробовал настроить против меня авторитетных московских воров во главе с Ханом. Наконец, в качестве решающего аргумента, Оловянный начал стягивать в Москву всяких блатных уголовников из Сибири и Кавказа. Если другие средства не сработают, он попробует тупо меня завалить. Это сразу решит все проблемы.

Мы с Оловянным были похожи на двух шахматистов, разыгравших долгую грандиозную партию. Мы двигали людьми, как фигурами. Теряли пешки и тут же бросали в бой другие. Никто не хотел уступать. Мы сцепились, как два хищника, рядом с ценной добычей. Эта война уже не могла закончиться перемирием. Всё зашло слишком далеко.

Однако, несмотря на все старания, мой соперник постепенно сдавал позиции. Акции Оловенстроя падали в цене почти каждый день. Некогда процветающая компания впервые стала приносить серьёзные убытки. Оловянный какое-то время пытался держать ситуацию под контролем. Но затем наступила чёрная пятница двадцать второго января, и его компания всего за пару часов подешевела на треть. К концу торгов на бирже началась настоящая паника. Об этом даже говорили в зарубежных деловых новостях. От акций Оловенстроя теперь избавлялись не только мелкие акционеры, но и крупные совладельцы из совета директоров. Ситуация становилась всё более неуправляемой и уже грозила обрушить весь строительный бизнес Москвы и России.