Время не лечит (СИ)

Нет у меня желания с этими бабами общаться. Новый проект теперь на носу. Паша. Павел Анатольевич Маликов. Fucking ass — долбаная задница. Уволить его хотел сразу же, как окажусь в офисе по прилету. А вот не могу! Натравил на него проверку. Так чист, аки младенец дружбан мой бывший. Слишком плотно он завязан на многих проектах. И да, работает мужик на износ. Его все уважают и любят. Не то, что я. Самый обычный ген-дир, который чаще в разъездах. А по прибытии чаще люлей развешивает и строит всех. А как иначе. Чуть слабину даешь и все. Плечи давят все усевшиеся на них задницы. На мне не покатаешься.

А вот с этой пигалицей ничего яснее не стало. Дарина Михеева, как оказалось, реально художественную школу окончила. И училась она отвратно. Только въехать никак не мог — отзывы преподавателей восторженные и только положительные. А оценки дрянь. В обычной среднеобразовательной школе наоборот. Отличница. До восьмого класса. Я позже допер. Что перемены с девчонкой случились после той самой трагедии. Мою жизнь смертельная авария кардинально не изменила. А вот ее повернула кверху задницей! Она потеряла отца и брата. При этом дело нормально так тихонечко прикрыли. Без выяснений. И сама Даша, скорее всего, вообще не в курсе того, что там случилось. Криминала нет. Трагическая случайность.

Даша даже не слышала никогда фамилии моих родителей. И точно не могла никак связать Альбину, вообще мою семью и тот случай. Пиздец. В нашей стране можно все. Абсолютно! Но не всем! Я знаю на много больше. Отец утонул в тот же день. В том же месте. И я получил копии того, уничтоженного отчета с места происшествия. От Альбины пытался добиться правды. Она лишь хлопала глазами, не понимая о чем я. Дурочку строить из себя умеет.

Даша. Художница. Гнать ее в свой уголок тишины. Пусть уползает туда, откуда примчалась. Альбину точно скоро укокошу за ее выходки. Не она меня воспитывала. Всегда именно я с ней нянчился. Как с полоумной.

Спускаюсь на этаж. Рано еще. Пять утра. Раньше даже нравилось приходить в офис, когда никого еще нет. От следака, сразу сюда. Все равно спать не могу. В коматозе пару часов подрых после выпитой бутылки водки. И норм.

Поднимаю баннер, чтоб войти. И прям, как удар под дых. От увиденного. Она чего здесь, заточенное дитя подземелья? Стащила из соседнего кабинета пуфик. В виде тряпичной бесформенной груши. И теперь клубочком свернувшись, спит. Как лепетала Лариса, девчонка не ест ничего. А теперь еще и спит прямо здесь. Осматриваюсь и оху..ю. Вдоль стены стоят небольшие строительные леса. Утро тусклое и пасмурное. Но здесь из прожекторов согревающий яркий свет обволакивает помещение. Теперь история рисунка более ясна. Появились выступы и лепные неровности. Кое-где уже насыщенные пятна цвета. Феи. Под куполом зеленого водопада. Смотрю на крошечную фигурку спящей девчонки и на стену. Как в этом тщедушном тельце может быть столько творческой силы. Мелкие фигурки фей прорисованы так объемно и органично, словно живые. А в одном из героев замечаю нечто отдаленно знакомое. В шкуре тигра. И блестящие сабли в руках. Лохматый парень с крылышками. Твою ж мать! Ближе подхожу. Меня рисовала? Совсем страха не знает, глупышка! Значит, тигр. Пальцами невольно касаюсь медальона. Саблезубый мой тигр.

Ладно. Разворачиваюсь. Наклоняюсь и рассматриваю новенькое действующее лицо в моей жизни. А хочешь, не хочешь, мы повязаны. Прошлым, настоящим или тупо, Альбиной! И выяснить суть этой связи есть лишь один способ. Моя неуловимая болтливая бабушка. Альбина! Она. И только она знает все, что случилось и почему, в тот страшный день!

Подхватываю усталую работницу на руки и несу прочь и пустынной комнаты. Пожалею об этом. Хорошо, что здание очень прилично отапливается. Тепло. За стеклом метет листопад. Ветер склоняет деревья до самого асфальта. И небо черное, как моя душа.

Невольно прижимаю девчонку сильнее. Легкая, как нечто неземное. Запах краски пробивает все рецепторы. Носом касаюсь пучка волос на макушке. Выбившиеся прядки щекочут лицо. Теплая. Да от нее так и веет южным морем и хвойной свежестью. Даже этот запах краски не исправит такое удовольствие. Тонкие обнаженные ручки, как змейки опоясывают мою шею.

Останавливаюсь. Воздух перестал циркулировать в легких. Вчера я ошибся. Трахать хочу именно ее. Озабоченный осел. Похмелье и злоба усиливают все неправильные направления телесной жажды.

Вгрызаюсь взглядом в дрожащие ресницы. У девчонки светлые и явно длинные волосы. А вот брови и ресницы чуть темнее на пару тонов. Кожа на щечках под загаром чуть заалела. И с губ сорвался шепоток. Или стон. Она сама прижалась ко мне сильнее.

— Ты проснулась?! Эй!